Закрытая школа. Противостояние

Морозов признался, что тело Войтевича исчезло, пока он, Морозов, ходил за лопатой. Тогда он решил, что его утащил и сожрал какой-то зверь. Уваров вконец разозлился:

– Ты хоть что-нибудь можешь сделать нормально? – угрожающе прошипел он, надвигаясь на Морозова. – Если с Надей что-нибудь случится, считай, ты покойник. Я даже не стану тратить на тебя карту, просто сверну шею. Без предупреждения.

Уваров ушел в сторону учебного коридора, а Морозов остался один, напряженно глядя перед собой.

* * *

Пока Надя бродила по лесу в поисках Гномика, Лиля лежала на кровати под наркозом, подключенная к системе, отслеживающей дыхание и сердцебиение. Тамара в халате, маске и латексных перчатках выводила из района ее бедренной кости иглу шприца с маслянистой красной жидкостью внутри. Это был костный мозг Лили, смешанный с кровью.

Она передала этот шприц знахарке, ассистирующей рядом в такой же одежде. Знахарка сняла иглу, слила забранный материал в специальный стерильный контейнер.

– Следующий, – твердо потребовала Тамара, бросив взгляд на приборы.

Знахарка подала ей такой же шприц, Тамара ввела его, начала откачивать костный мозг. Внезапно один из приборов, отслеживающих состояние Лили, издал резкий звук.

– Давление падает. Заканчивай, – посоветовала знахарка, увидев показания прибора.

Тамара с непроницаемым выражением лица продолжала откачивать костный мозг. Вывела шприц, подала его знахарке, протянула руку, жестко приказав:

– Еще!

– Нельзя, – отказала знахарка под писк приборов. – Острая гипотония. Криз. Сейчас начнут отказывать органы.

– Еще! – повысила голос Тамара, выдержка начала отказывать ей. – Мне не хватит! Здесь всего пятьсот миллилитров!

– Она умрет через пять минут. Ты что, убить ее решила? – напряженно спросила знахарка. Писк прибора становился невыносимым. Сердце Лили колотилось как бешеное, лицо побледнело до синевы.

Внезапно писк оборвался. Прибор показывал ровную линию. Прозвучал сигнал остановки сердца.

– Дефибриллятор! – резко потребовала Тамара. Взяв его из рук знахарки, она приложила его к груди Лили. – Разряд! – крикнула она, тело Лили изогнулось от удара током. – Еще разряд! – нервно произнесла Тамара, тело Лили вновь изогнулось. На приборе ровная линия сменилась рваным ритмом стука сердца.

Выйдя из комнаты в сени, Тамара устало села за стол, стянула с рук перчатки, сняла маску. Она была очень бледна. Следом за ней вышла знахарка. Она посмотрела на Тамару, спросила обеспокоенно:

– Как Даня?

– Еще под наркозом. Будем надеяться, обойдется без осложнений, – слабым голосом сказала Тамара.

– Выходим мы твоего мальчика, вот увидишь, – убежденно произнесла знахарка. – Я ему отвар приготовлю на болотных травах, он иммунитет в разы повышает. Главное, чтобы не было отторжения, – с опаской заметила она.

– Лиля – идеальный донор, – покачала головой Тамара, – отторжения не будет. Но пятьсот миллилитров – это слишком мало… слишком мало… – повторила она с тоской.

– Что ж, – жестко остановила ее знахарка, – ты могла откачать костный мозг у трупа этой девочки. Но как жить с этим дальше? Спасти одного ребенка ценой жизни другого?..

– Наверное, вы правы, – вздохнула Тамара. Она посмотрела на свои пальцы изучающим взглядом, словно спрашивая сама у себя: сумела бы она этими руками совершить ради своего сына преступление, если бы рядом в тот момент не оказалось знахарки, остановившей ее?.. Затем подняла на нее глаза и, жадно усмехнувшись задрожавшими губами, призналась: – Я лишь знаю, что, если Даня не выживет, я пожалею об этом… сильно пожалею!

Знахарка отвела глаза, промолчав. Тогда Тамара дала ей последние указания, что делать во время ее отсутствия, если у Дани вдруг начнет повышаться температура, и поехала в школу.

Лиля, придя в себя после наркоза, спросила пересохшими губами:

– Можно мне попить?

Однако в ее комнате, кроме нее, никого не было. Лиля спустила ноги на пол, нетвердо встала на них, доплелась до стола – кружка, стоявшая на нем, оказалась пуста. Лиля, придерживаясь за попадавшиеся под руку предметы – спинку кровати, стол, шкаф, – дошла до двери.

В этот момент к знахарке, вышедшей по воду, на улице подскочила со спины Вера и зажала ей рот и нос марлевой салфеткой. Знахарка медленно осела на снег, закрыв глаза. Вера приподняла ей веки, проверив, точно ли та без сознания. Кто-то положил Вере руку на плечо, она развернулась в прыжке и наставила на подошедшего со спины пистолет. Это оказался Павел.

Надев резиновую перчатку с приклеенным к ней отпечатком пальца Тамары, Вера приложила его к сканеру, и они с Павлом проникли в дом, занеся знахарку, чтобы не простудилась на снегу.

Выйдя в сени, Лиля огляделась: она находилась в обычном деревенском доме. На столе стояла ваза с букетом из сухих пшеничных стеблей. Повсюду на полках виднелись разного размера прозрачные емкости, наполненные порошком и таблетками. На лавке стояла берестяная корзина.