Закрытие Америки

– Создается впечатление, что им далеко не все равно, что у нас украли.

– Сочувствуют все-таки.

– Наоборот, у меня сильное подозрение, что эти ребята тоже на-

деются принять участие в дележе нашего рюкзачка. А ты гордился, что коррупция – исключительно российская духовная скрепа. Шире смотри на вещи.

– Имейте в виду: по чилийским законам безвизовое проживание ограничено тремя месяцами, – вернулась к разговору Росси.

– Я никуда уезжать не собираюсь! – вдруг заявил Серега.

– Это как?

– Без паспорта никто не выпустит.

– Получайте новый – какие проблемы?

– Исключено – в посольстве бессрочная забастовка.

– Шутка? – засмеялась Росси.

– Можете проверить.

Росси позвонила куда-то, ей подтвердили, что так оно и есть –

забастовка.

– Дело в том, что я решил остаться, – сказал Серега. – Мне как раз подходит ваш климат. И главное, люди отзывчивые: попросишь денег – дают.

– Вы вообще-то что?.. Кто? Чем занимаетесь? – опешила Росси.

– Никто, ничто и ничем не занимаюсь. И горжусь тем, что не работал ни одного дня в жизни. Будьте любезны, подскажите, куда обратиться за социальным пособием и где мне, наконец, харчеваться?

– Э-эй, ты что городишь?! – сказал я Сереге по-русски.

– Я хочу, чтобы они меня выдворили отсюда, другого способа вернуться домой я не вижу, – объяснил он мне так же по-русски.

Правильно, а что ему оставалось?! Я тоже включился в разговор.

– Вы его не слушайте… Не то еще наговорит. Должен вам сказать, мой друг тяжко болен шизофренией и не в состоянии отличить реальный мир от собственных фантазий. Увы, тут можно только посочувствовать. История болезни семейная: два брата – дегенерата, две сестрички – истерички, два племянника – неврастеника, два деверя – шизофреника…

– Вот как! А с виду как будто в порядке… Мм… такое обманчивое впечатление… – Капитан Росси щелкнула зажигалкой, закурила.

– А вот это, – отодвинул я зажигалку, – надо держать от него подальше. Видите ли, еще в детстве была история… сестра, брат, керосин, поджег, спички… Потушили, приняли меры, жаль только, школа сгорела. Обидели мальчика – не приняли в пионеры… И наказать нельзя, потому что справка вот… Охраняется ЮНЕСКО как редкий вид идиота. – В общем, я собирал в кучу все, что пришло в голову на эту пикантную клиническую тему.

– Уймись! – взмолился Серега. – Я так много узнал о себе нового, что как теперь с этим жить дальше, не знаю.

Кажется, мы произвели впечатление на капитана Росси, обещала помочь, и у нас не осталось сомнений, что если не сегодня, то завтра Серегу отправят в обратку, причем за их, чилийский, счет.

Только мы устроились за столом под фикусом в патио, только налили, только чокнулись… и Ана-Мария позвала к телефону. Звонили из посольства.

Послица тотчас отреагировала, получив от капитана Росси срочное электронное послание со слезной просьбой содействовать в получении паспорта и отправке в Израиль безнадежно больного олигофренией, шизофренией и прочим дебилизмом соотечественника. Прежде всего, она заверила, что от всей души сочувствует. Уважая гуманитарные ценности, она всегда стоит на страже интересов больных, сирых, ограбленных и убогих. Но в данной ситуации, к большому сожалению, она не имеет полномочий содействовать даже при всем желании, поскольку не располагает технической возможностью совершить какие-либо канцелярские действия, так как Комитет разрешает доступ к делопроизводству только в исключительном случае, каковым считается случай с летальным исходом. Серега выразил сожаление и принес извинения, что его случай не является таковым, заверив, что это всего лишь вопрос времени. В свою очередь он пожелал послице крепкого здоровья и успехов в борьбе за повышение заработной платы.

– А чем нам здесь плохо? – одну бутылку мы уже уговорили, Серега открывал вторую, и сказанное пробкой – наконец-то вырвавшейся из тесного заточения на свободу – смачное «чпок!» красноречиво подтвердило, что красиво жить нам никто не запретит, даже всемогущие шпионы, замышляющие мировой заговор.

– Язык не повернется пить такое вино и говорить, что нам здесь плохо, – подставляя бокал и любуясь, как рубиновая струйка наполняет его, согласился я. – Тем не менее, должен сказать, что я отсюда сваливаю… Оставлю тебя здесь дней на десять, а сам сгоняю в Перу.

Нелегко далось это решение. Да и когда я его принял, не было уверенности, что поступаю правильно. Уж если не заладилось путешествие, сиди тихо, не дергайся, а у меня, видите ли, зудилось под хвостом. Куско и Мачу Пикчу значились в нашей маршрутной карте, и было бы обидно не засвидетельствовать почтения древнему городу инков и резиденции императора Пачакути Юпанкуи. Если не сейчас, то когда еще? Из Сантьяго все-таки ближе, чем из Е-бурга, – всего каких-нибудь три тысячи километров.

Ах, Сальта!..

С