Закрытие Америки

Я сошел с тропы, хотя без ружья и мачете в сельве делать нечего. Там, где деревья были большими, можно было бродить так же легко, как и по нашим борам. Мелколесье же совершенно непроходимо. Сколько-то углубившись в сельву, я остановился перед стеной плотного леса. Лианы Айяуаски, окручивая ствол, коричневыми узловатыми канатами взбирались высоко вверх, терялись в кроне могучего дерева. Эта лиана – не редкость в амазонской сельве, тем не менее, мне повезло. Благодаря курандеро Поме, с которым мы ходили по сельве, я теперь ее узнаю и могу поздороваться. Я мысленно поблагодарил Растение-Учителя, обнял дерево, потерся щекой о шершавую коричневую кору лианы – почему-то тоскливо сжалось сердце, подумал о Сильвии: что с ней?

Вечерело, и надо было поспешать, но увидев у реки белые орхидеи, достал камеру, нацелил на цветок – он пошевелился, за кустом кто-то был. Я в страхе отпрянул. В следующее мгновение я увидел маленькую женщину, японку, с таким же Сanon 7D, как у меня.

– Напугали – думал, ягуар. Он за мной уже целый час… Как тень…

– Хорошо, что у вас нет ружья, – очаровательно улыбнулась она.

Асэми – так звали японку – увлеклась фотографированием орхидей и забыла о времени.

– Хорошо, что у вас есть фонарик. – Дальше мы продолжали путь вместе, она светила впереди своим фонариком. Тропа временами шла по узкоколейке, было мудрено пройти по уложенным вкривь и вкось шпалам и не сломать себе ноги.

– И вы не боитесь одна путешествовать?

– А кого бояться?

Наивная девчонка, она путешествовала одна, потому что не знала всех опасностей, которые подстерегают буквально на каждом шагу. Я счел своим долгом открыть ей на это глаза. В перуанской сельве надо бояться: ягуара, пуму, ядовитых пауков, змей, плотоядных мух, малярийных комаров… Только летучие мыши-вампиры произвели на нее впечатление. Страшные звери – в размахе крыльев до 1,7 метра, они нередко нападают на человека. Благодарение Господу, чаша сия нас миновала, и в полночь мы подошли к Агуасу Кальентесу. Несмотря на поздний час, городок был залит электрическим светом, брожение туристов еще продолжалось. На ступеньках веранды кафе сидел индеец в вязаной с косичками шапочке-чулье, перебирал струны арфы андины и проникновенно пел на языке предков кечуа. Мы прошли на веранду, сели за столик, выпили по чашке кофе и признались в любви, я – к сакуре и Ясунари Кавабата, Асэми – к орхидеям и Толстому. На том и расстались.

Переночевав в хостеле, утром я поднялся на Мачу Пикчу. День посвятил городу в небесах. Среди развалин бродили десятки экскурсий. Примыкая то к одной, то к другой, послушал гидов. Большинство сходились на том, что Мачу Пикчу – это резиденция императора Пачакутека Юпанки; высказывались и другие версии: древняя обсерватория, религиозный центр, место жертвоприношения… Но по-настоящему меня зацепила версия, которую я услышал в разговоре двух туристов-немцев.

– Нет никаких оснований доверять этим болтунам экскурсоводам. Доподлинно известно, что Мачу Пикчу – город-храм, в котором жили жрицы, посвященные Инти (Богу Солнца). Представьте себе, хер Браун, тысяча красавиц – и все девственницы!

– Представляю, хер Фасмер, и настолько отчетливо, что если бы случилась вакансия сторожа в таком богоугодном заведении, я бы немедленно заявил о своем желании участвовать в кастинге.

– Увы, хер Браун, все хорошее в истории кончается – город пуст. В какой-то день невесты Солнца были принесены в жертву верховному божеству… Кстати, впервые такое предположение высказал сам первооткрыватель Хайрем Бингем. Правда, обнаруженные в пещере 132 мумии на поверку ученых далеко не все оказались жен-

скими, но согласитесь, это уже детали. Не так ли?

Я бродил среди развалин, щупал камни и вздыхал, удивляясь высочайшей цивилизации инков. Нам такого уровня не достичь. Жили не в хрущевках, все при деле, все сыты, одеты, не было нищих и бомжей, каждый трудящийся знал свое место в социальной иерархии и не претендовал на то, что не соответствует его статусу. Все продумано, даже предусмотрен институт девственниц. Специальная служба, утонченные эстеты с безупречным вкусом, уполномоченные Верховным Инкой, ходили по городам и селениям отбирали самых красивых отроковиц – черноволосых, непременно с крепкими ляжками и толстыми икрами – и доставляли их в обитель, где они воспитывались, обучались прясть и вязать, готовить чичу, религиозным ритуалам и хорошим манерам, а потом отправлялись для пополнения гарема Сапа Инки, а также в качестве государственной награды за безупречную службу во благо империи высокопоставленным вельможам. (А еще говорят, у наших депутатов какие-то особые привилегии!) И по разнарядке – для жертвоприношения. Как видно, проблем с девственницами у инков не было. У нас же, замечу, об этой проблеме никто и не задумывался, правительство делает вид, что ее нет, и палец о палец не ударило, чтобы как-то решать.

Возвращался в Сантьяго чилийской дорогой, опять через Арику, это был долгий, многоступенчатый, изматывающий маршрут.

Закрытие темы

В