Закрытые двери

– Я даже не знаю, когда я нахожусь, – я усмехнулась и прислушалась к происходящему за стенами помещения.

– А что-нибудь помнишь?

– Помню, но только что-нибудь. Целостной картины получить не выйдет. Лучше вы мне расскажите, где я сейчас нахожусь?

– У нас в гостях, – мужчина улыбнулся и подошел поближе. – А ты не сдержала обещания.

Я всмотрелась в лицо старичка, и начала рыться в памяти, соображая, какое обещание я ему давала. Но опустив глаза на его руки, все встало на свои места.

– Вы! – я едва сдержалась, чтобы не подпрыгнуть. – Это вы мне его дали!

– Я, – мужчина еще больше улыбнулся и приглашающим жестом указал на стулья. – Значит, вспомнила меня.

– Вас помню, браслет помню, а что было дальше – нет. Как я здесь оказалась? И где это здесь? – я села на стул и попыталась оглядеться.

Комната представляла собой ровный прямоугольник с шестью кроватями, расставленными вдоль стен. У выхода, где мы и расположились, стоял длинный стол, а у стены те самые стулья, присесть на которые и предложил старичок.

Комната залита светом, теплым, настоящим, каким-то особенно живым. И именно он привел меня в чувства.

– Это детский лагерь?

– В прошлой жизни, – кивнул мужчина. – Теперь здесь живут все. Когда мы добрались до него два года назад, здесь уже никого не было, только старенький сторож, не способный уже передвигаться на дальние дистанции. Он-то и обустроил лагерь под нужды человека. Нашел генератор, подготовил землю для посадок, нарыл землянок, чтобы хранить то, что требует холода. В общем, мы, можно сказать, пришли на готовое. А остальные ушли отсюда дальше на юг, в поисках Помнящих и возможности выжить.

– А как я здесь оказалась?

– Мальчишки дежурили на пшеничном поле в паре километров от нас и обнаружили странную девушку. У нас в последнее время участились случаи грабежа – подростки, которые откололись от нашей колонии, решили, что создадут свой город-мечту. Город у них не получился, есть им нечего, возвращаться гордость не позволяет, вот и промышляют набегами. Жить ведь на что-то надо, сама понимаешь – растущий организм и юношеский максимализм вещи в наше время несовместимые. А когда наши мальчишки тебя увидели, решили, что ты тоже одна из них. Вот и выстрелили в тебя из рогатки.

Я повела плечами и, наконец, почувствовала боль от ушиба.

– Они в меня булыжником что ли зарядили?

– Ну что ты. Резиновым мячиком.

– Приятного мало.

– Но как ты оказалась на том поле? И почему ты не дома?

– А где мой дом? Я вообще ничего не помню с момента, как вы вручили мне браслет, – я непроизвольно взглянула на руку и открыла-закрыла рот – браслета не было.

– Ты его потеряла?

– Я его снять не могла, – осекшись на полуслове, я замолкла, пытаясь собрать воедино свою прошлую жизнь, свою жизнь в Старом городе и то, что происходит сейчас.

Синяк на спине красноречиво говорил о том, что все это всерьез. Что все происходящее со мной здесь и сейчас не меньшая реальность, чем то, что мы отправились в погоню за похитителями Арайи. Но сейчас я не видела на руке браслета, буквально вросшего в левое запястье. И меня пугал этот клубок реальностей, загадок и вопросов без ответов. Если это реальность, значит тот мир, который наступит через полторы сотни лет – сон? Но и там я жила, по-настоящему жила! У меня были ушибы, у меня ныли мышцы, меня морозил ноябрьский ветер. Я помню вкус кофе, сухарей и запахи с улиц города, в который мы ездили с Олегом и Арайей. И это так же реально, как и жесткая поверхность стула под моим костлявым задом.

– Тебе обязательно нужно найти браслет, – прервал мои раздумья мужчина. – Он очень важен и обязательно должен быть у тебя. Иначе может случиться непоправимое.

На его лице читалась такая тревога, что у меня даже не возникло вопроса, что такого непоправимого может случиться из-за потери браслета. И почему именно я должна быть его владелицей?

Мужчина вскочил со стула, снова сел, что-то прикинул в голове и внимательно посмотрел на меня:

– Где ты могла его оставить?

Снова перед глазами пробежали последние запомнившиеся минуты прошлой жизни – студия, переулок, браслет, надетый на запястье. И снова после браслета и просьбы старика – пустота.

Но если рассуждать логически, то после работы я не могла отправиться никуда, кроме дома, где меня ждали немытые окна. И, скорее всего, я туда и пошла. Но после этого могло случиться что угодно, ведь я помню тот самый таз, уже пересохший и выцветший от времени, найденный у меня на кухне через полторы сотни лет.

Поэтому если сознание не дает мне точного ответа, то можно пойти по цепочке предположений.

– Может, – начала я строить догадки. – Он где-то дома?

– Логично, если начинать поиски, то лучше с очевидных мест, – мужчина посмотрел на меня и улыбнулся. – Значит, нам нужно отправиться в город.

– А как далеко мы от него?

– О, дорогая, если ехать туда на машине, то можно управиться за час.

– А у вас есть такая возможность?

– Как бы это странно ни звучало, но мы держим одну на вот такие крайние случаи. И если она заведется, то мы уже сегодня сможем отправиться в город и начать поиски браслета.