Закрытый город (СИ)

Мужчины отчаянно сопротивлялись, и один из них пошел на меня. Впервые я столкнулась с реальным соперником. Похожий на машину для убийства, он кинулся на меня и сразу сшиб с ног. Я отлетела и больно ударилась головой, на секунду потеряв ориентацию, тут же вскочила на ноги. Мужчина вцепился в карабин на моем плече. Я ударила его по руке, и вывернула ее. Я приложила все силы, и послышался противный хруст. Противник взвыл, осыпая меня матом и руганью, я, не теряя времени, ударила его в колено, и он рухнул как подкошенный. Кажется нет на свете более мерзкого звука, чем хруст ломающихся костей, а затем, следующий за ним вопль. Едва я успела подняться, как на меня навалилось еще нечто неопределенное. Тело было недвижно, и я еле выползла из под него. Поднявшись на колени, я увидела, что команда быстро управилась с остальными.

— Вайолет, берегись! — прокричал Маус, но слишком поздно.

Один из бандитов поднял с пола пистолет, и не целясь выстрелил в меня. Все происходило как в замедленной съемке. Вот я вижу, как Маус кидается ко мне, но не успевает. Пуля попадает куда — то в бок. Жуткая обжигающая боль пронзает все тело, и через несколько секунд я падаю без сознания. Тревожная тьма окутывает меня, тянет за собой, я пытаюсь бороться с ней, но она сильнее. Я сдаюсь, она окружает меня, даря покой.

Глава 11

Я прихожу в себя от сильной, но все же не такой сногсшибательной и сознаниеотключательной боли. Снова меня окружают тошнотворно белые стены лазарета. Я тянусь к источнику боли, но чьи — то холодные руки перехватывают мои, и мягко отводят их.

— Тише, не трогай! — я слышу голос Кейна.

Он отличается от всего, что я когда — либо слышала от него. Мягкий, заботливый, обеспокоенный. Все это кажется мне неестественным, и я начинаю ерзать на постели, но вскрикиваю от боли и замираю как статуя.

— Ты потеряла много крови, — спокойно говорит Кейн.

— Спасибо, что напомнили, — прохрипела я.

— Не за что, — Кейн снова надел маску бесчувственной скотины. Теперь он казался нормальным.

— Чем могу помочь?

— Зачем так официально?

— Как же иначе?

— Ты могла быть ко мне чуточку добрее.

— Не могу, — выдавила я.

— От чего же?

— Вам это и так известно, но я могу уточнить, — я чувствовала как к горлу подступает жёлчь, и как трудно дышать. Каждый вдох давался с трудом и болью.

— Уточни! — показалось, что Кейн был уязвлен.

— Вы отдали приказ о депортации моих родителей и брата, отдали приказ о их расстреле, хотели убить меня, грозились, как вы сказали, "овладеть мной на холодном полу", так что я не могу быть к вам добрее!

Кейн смотрел на меня широко раскрыв глаза.

— Да, в душевой я был не прав, но к смерти твоей семьи я не имею отношения!

— А кто имеет? Не сама ли я их расстреляла? — слова с трудом выходил, наверно, если бы я могла, то ударила бы Кейна.

— Меня не было в то время в городе. Я был с дипломатической миссией в на другом конце планеты!

— Этого я не узнаю, и родителей это мне не вернет. На приказе была ваша печать и ваша подпись.

— Я в этом не участвовал! — крикнул Кейн и порывисто встал со стула, — ты мне не веришь?

— Нет, — тихо ответила я, — мою семью это не вернет, и жизнь моя лучше не станет.

— Мне жаль что так вышло, и я проведу внутреннее расследование.

— Не надо, господин Кейн, — гордо ответила я.

— Я сам решу, — огрызнулся монарх.

— Вы не обязаны, — не хочу быть ему обязанной.

— Обязан, это дело подсудное, если на документе стояла моя печать и подпись, в то время, когда я их не ставил. Твои родители заслужили смерти или заключения как бунтовщики, но приказ отдал не я. Что касается приказа убить тебя, то это было сказано на эмоциях. Позднее мы с капитаном Голдом заключили соглашение по поводу твоего пребывания тут.

Я потрясенно молчала. Мне казалось, что весь мой мир, который строился на ненависти к Кейну. Что если он говорил правду, и действительно не имеет отношения к смерти моей семьи. Все что есть у меня это чьи — то домыслы и голословные утверждения, но мне почему — то хотелось, чтобы Кейн говорил правду и действительно был не при чем.

— Ты считаешь меня монстром, чудовищем, я не хочу чтобы ты так думала, — отвернувшись от меня сказал Кейн.

— Зачем это вам? Вас ненавидит весь город, что до меня, обычной девушки с окраины? Я для вас никто, — прохрипела я.

— Это не так, — Кейн повернулся в профиль, и на фоне белых отштукатуренных стен выделялся словно написанный кистью художника.