Закрытый город (СИ)

Закрываю глаза, подставляя лицо холодному воздуху, который обдувает, проникая под куртку в самую душу. В голове словно туман, и я брожу по нему, как Ежик, который потерялся. И я потерялась. В своей жизни, в целях, которые себе ставила, к которым шла и заблудилась, в чувствах, которые испытываю, в желаниях и возможностях. Не вижу выхода, не помню как вошла. Вокруг лишь туман. Он мягкий и обволакивающий, кутает фонари, силуэты людей, он прячет отчаяние и тревогу, сглаживает углы восприятия и быта. Мой быт такой же размытый. Он почти пропал. Дома никто не ждет, никто не ругает за позднее возвращение, не готовит ужин и не заваривает чашку чая.

Вокруг суетится моя команда, задержанных погружают в бронированный фургон, похожий на катафалк. Странное, почти сюрреалистическая картина, которая словно фоном проплывает передо мной. Кто-то настойчиво тормошит меня. Дэйн.

— Ты хорошо сработала, — похлопывая меня по плечу, — идем, возвращаемся в корпус.

Новость радует. Тепло казармы и общество "коллег" поможет прогнать меланхолию. Рассеяно киваю, и напарник по-дружески приобняв, ведет к подъехавшей за нами машине.

Едва мы вошли в корпус, ко мне подошел командир Стайлз. Я еще плохо разбираюсь в иерархии чинов, но кажется, он второй после капитана Элельстина и Дрейка, и каждый из них командует мной. Это было самым раздражающим. Если Эдельстин был строг, то у Стайлза была некая язвительная манера. Я заметила это давно, но теперь почувствовала на себе, когда подойдя, он окатил меня ледяным взглядом.

— Весь корпус гудит о том, что ты снова нашла самого важного подозреваемого, — сказал командир, сцепив руки за спиной.

— Нам повезло, мы оказались в нужное время в нужном месте, к тому же я была не одна, — спокойно ответила я.

— Ты что-то вроде нашего талисмана, так думают остальные, я же уверен, что рано или поздно твоя удача от тебя отвернутся и ты подведешь команду.

— Я этого не допущу, — резко ответила я, вскидывая подбородок.

— Смотри, наказание понесешь наравне со всеми, — бросил он, уходя.

Я не считала себя талисманом, и вполне была согласна с командиром, ведь он точно описал то, что я смутно чувствовала, полностью не осознавая-быть беде.

С этими мыслями я вернулась к своей койке, и устало вытянулась. По телу прошла дрожь, и невольно съёжившись, я укрылась шерстяным колючим одеялом, и буквально моментально провалилась в сон.

Проснулась от того, что кто-то прижал мою голову подушкой. Я не могла ни кричать, ни дышать, только отчаянно молотить по постели руками и ногами. В голову пришла совершенно бредовая мысль, и я перестала сопротивляться. Почти сразу же давление ослабло и я смогла втянуть носом немного воздуха. Подушка исчезла, и я тут же закрыла глаза, если уж прикидываться трупом то до конца. Послышались удаляющиеся шаги, и я смогла вдохнуть полной грудью. Легкие горели, как после кросса, и сердце тарабанило какой-то безумный марш.

При всем желании я не смогла увидеть нападавшего, и в очередной раз в сознании возник вопрос: почему я? Неужели кто-то может ненавидеть меня так сильно, что готов убить?

Оглядевшись по сторонам я никого не увидела, видимо, все кто был в казарме ушли отдыхать. Это в их понимании означает занятия на тренажерах до потемнения в глазах. Я же, не привыкла все-таки к таким перегрузкам, просто непросто уснула, слишком крепко, и поэтому стала легкой добычей. Не уж то теперь и поспать нормально не выйдет?

Всю ночь я не сомкнула глаз и вздрагивала как зашуганный зверек от каждого шороха и звука. Эдак у меня паранойя образуется. Утром на построении я стояла молча, боясь проронить хоть слово. Среди черновых шли оживленные разговоры, но я их не слушала, просто пыталась сообразить как себя дальше. В казарму зашел капитан Эдельстин, и все успокоились, притихли. Едва мы выстроились в шеренгу, и Эдельстин увидел меня, глаза его невообразимо округлились и чуть не выпали из орбит. Это он пытался меня убить. Но почему? Если бы я только знала ответ.

После инструктажа я ждала, что Эдельстин как-то подаст вид, или захочет поговорить, но он был как всегда суров, спокоен и уравновешен. Это жутко бесило, хотелось хорошенько ударить его и потребовать объяснений, но я должна быть внимательна, и не подавать виду, что знаю о его попытке убить меня. По крайей мере пока.

Мы разошлись по индивидуальным тренировкам, и я была рада быть в компании других парней, только бы не оставаться одной, это чревато последствиями. Почти с самого финального испытания я не видела Кью, и теперь была рада, что именно он будет меня тренировать.

— Рад, что ты жива, Вайолет, — как всегда скупо сказал тренер, но я была счастлива услышать хотя бы это.

— И я, тренер, — я постаралась не улыбаться как дурочка, но не выходило. В глубине души Кью был добряком, но корпус, и специфика его работы не позволяла быть добрым, поэтому я не ждала от него слишком много эмоций.