Закрытый город (СИ)

Впервые за несколько дней я подошла к зеркалу. Стоя без одежды, я внимательно рассматривала себя. Волосы понемногу отрастают, что меня очень радовало. С тоской вспоминая свою копну кудрей, я провела разок-другой по волосам. Мое тело из женственного стало спортивным. Ушли изгибы, я больше, чем прежде ощущала себя парнем, а не девушкой. Только Матиас своим взглядом и прикосновениями убеждал меня в обратном. Однако, больше всего изменились глаза-они стали другими, в них не было наивности, только усталость, и печать пережитого. Я отвернулась и увидела Матиаса. Он стоял прислонившись к северному косяка, сонный и потрёпанный. О, это так было непохоже на него. Всегда с иголочки одет, идеально причесать, собран. Но это с другим-то мной он был собой. Такой домашний и уютный. Я улыбнулась. Быть без одежды рядом с ним стало чем-то нормальным и больше не вызывало неловкости.

— Выглядишь помятым, — меня словно магнитом потянуло к Матиасу. Я крепко обняла его, прижавшись к крепкой груди, под которой билось сильное сердце.

— Чувствую себя так же, словно меня переехал танк, — Матиас гладил меня по волосам.

— В той комнате я была как своя, — невесело усмехнувшись, я слегка отстранилась.

— В каком смысле? — в голосе и глазах Матиаса мелькнула ужас.

— Ну, в том смысле, что меня там положили и не раз. Мне пришлось научиться держать свой язык за зубами.

— Кто посмел мучить тебя там? — четко очерченные брови Матиаса сдвинулись.

— Эдельстин. Я часто перечила ему, и за малейшее нарушение дисциплины я бывала наказана.

— Вот ведь…,-Матиас осекся, — но почему я об этом не знал?

— В то время мы не были так близки, и не виделись, иначе ты бы заметил синяки всех цветов радуги на моем лице.

Матиас сжал челюсти так, что выступили желваки.

— Я должен был сам покончить эту тварь, — Матиас окончательно выпустил меня, подойдя к раковине.

— Что сделано, то сделано, ты не должен винить себя.

— Вай, ты убила его, чтобы спасти меня! — Матиас стоял ко мне спиной, но в зеркале я видела мучение на его лице.

— Вот именно! И сделала бы это еще миллион раз, какой бы не была цена. Я готова ее заплатить, только чтобы иметь возможность обнять тебя вот так, — я подошла к Матиасу вплотную, прижавшись щекой к его спине.

— Больше так не делай, ладно? — Матиас развернулся и заключил мое лицо в свои прохладные ладони.

— Не могу обещать. Ты единственный важный человек в моей жизни, единственный, кто не предал и не бросил, и…ты жив. Я не допущу чтобы тебе хоть кто-то причинил боль.

— Это взаимно, но тебе стоит быть предельно осторожной. Ты попала в поле зрения моего отца, а это чревато последствиями.

— Как бы я хотела оказаться так далеко отсюда, как только возможно, — я почувствовала, как к горлу подступил комок.

— И я, малышка, но мы здесь, и пока никуда не вырваться. Не могу бросить все вот так. Слишком много жертв положено на алтарь тщеславия моего отца.

— Тогда останемся и справимся, во имя погибших.

— Хорошо, — Матиас прижался лбом к нему лбу, и я не смогла сдержать слез. Они слились потоком, словно очищая мой разум от боли, но, что делать я все еще не представляла.

Мне бы хотелось, чтобы мир такой, как есть сейчас изменился стал добрее и ласковее, ведь люби так отчаянно в нем нуждаются. Каждый город стал по-своему закрытым и недоступным, а ведь раньше мы могли спокойно перемещаться. Были рейсовые автобусы, поезда, самолёты. Сейчас же нет. Мы стали пленниками собственных локаций. Но надежда не оставляет, и я хочу быть свободной в своих перемещениях. Кейн путает порядок с тотальным контролем, а люди устроены так, что когда они находятся под долгим угнетением им хочется взбунтоваться.

Еще день мы провели в уединении, и мне хотелось, чтобы он никогда не кончался. Мы валялись в постели, целовались и занимались любовью. Казалось, что мы в какой-то капсуле, и время вокруг нас остановилось. Я забывала, что мне нужен сон и еда. Мне хватало Матиаса. Его запаха, его вкуса.

Нашу идиллию прервал никто иной как монарх Кейн. Повезло, что в момент его прихода, я была в ванной комнате. Мои вещи были там же. Ничто, или почти ничто, не выдавало моего присутствия. Я заставила дыхание, боялась шелохнуться. Голос монарха звучал как всегда властно.

— Надеюсь, ты усвоил урок? — спросил Кейн.

— Усвоил, — резко бросил Матиас. Слышно было, как от напряжения звенит его голос.

— Через неделю будет созван совет чиновников, мы будем рассматривать новые меры по наведению порядков в городе.

— Новые меры? К чему они, отец?

— К тому, глупец, что если один смог попытаться потянуть на мое место, то рано или поздно найдутся и другие.

— Народ виноват?

— Нет, но должен быть кто-то крайний.

— Ты вообще слышишь себя?! — выкрикнул Матиас.

— Прекрасно слышу, и тебе лучше не стоять у меня на пути, иначе повторишь участь Эдельстина.

— Ты совершает ошибку, отец, — Почти обреченным голосом сказал Матиас.

— Ошибкой было допустить тебя к управлению академией, но твои навыки и таланты руководителя взяли верх.

— Нашел бы более талантливых!

— Твоя получившая мать была мне очень дорога, и в память о ней я дал тебе шанс на лучшее будущее!