Закрытый пансион

  В тот последний день, я пришла в больницу и села на кровать к родительнице. Она плохо выглядела, но мне заулыбалась. Я взяла её за руки и долго держала в своих ладонях. Вдруг словно вспышка пришло озарение. Вот мама лежит и ей больно. Она шепчет молитву и просит всевышнего пожалеть и позаботиться обо мне. Конец фразы вылетает из маминого горла вместе с последним выдохом. Всё. Тело мамы лежит, а она уходит в темноту, машет мне рукой на прощанье и, улыбаясь, говорит:

  - Я всегда рядом, дочка. Я люблю тебя.

  Очнулась я от виденья и поняла, что время мамы истекает. Остались песчинки и у меня есть возможность побыть рядом с ней это время. Я до ночи просидела в больнице, пока не уснула. Как не старалась это произошло. Потом почувствовала, что меня взяли на руки и я попробовала выбраться из дрёмы, но вместо этого заснула еще крепче. Я точно видела время, в которое мамы не станет и хотела, побыть с ней, но увы. Сон, во всём виноват только он.

  Следующее, что я помню из своего детства, это прибытие в школу-интернат, которую все почему-то называют "Закрытым пансионом". Мы с отцом сидим в просторном кабинете, обставленном красивой мебелью. Папа рассказывает о нашей утрате, невозможности сконцентрироваться на работе из-за постоянных проблем со мной. Ему как хорошему родителю есть дело до моего всестороннего развития и он желает, чтобы это самое развитие я получила под присмотром хороших педагогов. Директор интерната пытается объяснить отцу, что мы прибыли слишком поздно и классы сформированы. Отец убежден в своей правоте и настаивает на том, чтобы меня проэкзаменовали.

  - Хорошо, - согласился Степан Анисимович Иванов. Моложавый мужчина, с намечающейся лысиной и стройной подтянутой фигурой улыбнулся и подошел ко мне.

  - Как тебя звать-величать? - поинтересовался он и присел рядом на широкий кожаный диван, на котором я с удобством разместилась сразу, как только вошла в кабинет.

  - Ада Михайловна Стравинцева, - бодро ответила я и растянула губы "от уха до уха".

  - Прекрасно. А что ты умеешь, милая? Писать, считать? Я могу дать тебе текст или листок с математическим заданием? Как думаешь, сколько тебе времени нужно, чтобы справиться с и написать ответы на вопросы?

  - Дайте то и другое и посмотрим, - потупив глазки, ответила я.

  Тесты оказались лёгкими и, проверив мои ответы, хозяин кабинета дал более сложный урок. Тут я его снова смогла удивить и он предпочел еще раз меня проэкзаменовать. Но я не выдержала и заявила:

  - Вам не хочется брать меня? Тогда я удивлю вас напоследок.

  Подойдя к Степану Анисимовичу, я взяла его за руку. Он ничего не понял и улыбнулся мне. Я ухватила своей ладонью вторую кисть директора и дала свободу своему гнев. Тот ойкнул и мелко затрясся, громко стуча зубами. Я отпустила его и тряска прекратилась.

  - А еще, вы умрёте спустя десять лет в этом самом кабинете. Вас застрелят.

  Иванов уселся на диван и схватился за левую сторону груди. Папа сориентировался очень быстро и сунул директору под язык таблетку. Затем выбежал и я услышала как он просит секретаршу вызвать скорую. Спустя пять минут в кабинет вбежали двое мужчин в медицинских халатах и занялись хозяином кабинета. Мы же с родителем притулились на стульях и постарались слиться с мебелью, по крайней мере, я уж точно.

  Итогом всей этой возни стал купированный сердечный приступ у Степана Анисимовича, и приказ о приёме меня в специализированный класс, который перед отбытием в пансионский госпиталь продиктовал своей секретарше директор интерната. Папа вздохнул с облегчением, а я попробовала отрешиться от происходящего и подумать, о маме. Моя самая любимая на свете женщина приложила немыслимое количество труда, чтобы я смогла блеснуть перед этим чванливым мужчиной своими знаниями. Наверное, она была бы довольна тем, что я теперь пристроена.

  Для оформления бумаг потребовалось достаточно много времени и мы с папой заночевали в гостинице при школе. Во время каникул или воскресные дни родители и близкие школьников могли оставаться в ней, чтобы еще один день провести со своими чадами.

  Расстались мы с отцом легко, улыбаясь друг другу и радуясь, что прощанье оказалось коротким. После этого заместитель директора, дама нордической внешности с ледяным взглядом, провела меня по всему зданию, которое состоит из нескольких корпусов соединяющихся между собой протяженными коридорами, стоящими на колоннах за исключением здания, где находятся классы "одарённых детей". Мы вышли на улицу, пересекли небольшую полянку и подошли к высокому каменному забору. В нем оказался небольшой проём со встроенной калиткой. Замок на калитке электронный и открывается исключительно специальной картой.