Закулисье российской истории. Завещание Ельцина и другие смутные события нашей страны

А вот Гарри Каспаров пришел в политику. Вот так у нас складываются судьбы оппозиционеров. Но почему это происходит? Не рано ли ушла Хакамада? Не поздно ли пришел Каспаров?

Мнение по этому вопросу Ирины Хакамады, писателя и телеведущей:

Я ушла, отвечая на требование народа. Народ сказал: Ира, уходи, все вы замараны тем, что произошло со страной в 90-е годы, все было неправильно, и вам всем пора уходить. Это первая причина. А вторая причина заключается в том, что я была бизнесменом, преподавателем политэкономии, я работала в парламенте, была министром, вице-спикером, сейчас я пишу книги, веду программы и мастер-классы. Но что это все объединяет — это то, что человек создает мир внутри себя и он является главным. Что ты захочешь, то и будет. Самое главное — понять, что ты хочешь. То есть для меня человеческая личность и ее саморазвитие являются приоритетными. Так вот, моя личность, мой мир внутри сказал: все, больше не хочу. Эта история для меня закончена.

Мнение по этому вопросу Гарри Каспарова, лидера «Объединенного гражданского фронта», политика и экс-чемпиона мира по шахматам:

Шахмат было очень много, но в какой-то момент человек должен действительно думать о новых горизонтах. Я об этом задумывался еще задолго до своего решения оставить профессиональные шахматы — потому что решения такого масштаба не принимаются за ночь. Я об этом задумывался, и то, что творилось в стране, подталкивало меня к принятию именно такого решения. Мне казалось, особенно в 90-е годы, что в стране все образуется. Но постепенно становилось очевидно, что ничего не образуется, более того, все начинает ухудшаться. А когда происходили такие вещи, как «Норд-Ост», Беслан, дело ЮКОСА, стало понятно, что надо принимать решение: можешь ли ты оставаться безучастным? А в моем конкретном случае это означало бы просто, что надо уезжать и заниматься своим делом в другом месте, потому что видеть и терпеть это невозможно. Либо включаться в борьбу с тем кошмаром, в который погружает Россию правящий режим. По-видимому, по своему темпераменту я другого решения принять не мог, и в 2005 году я решил заняться политикой…

Я боюсь даже употреблять слово «политика», потому что все-таки политика подразумевает какой-то иной набор инструментов и целей. Мы все-таки сейчас боремся в России не за то, чтобы выигрывать выборы, а за то, чтобы выборы в принципе состоялись. Это несколько иная задача, она является в какой-то мере еще и правозащитной деятельностью. И борьбой с достаточно уже очевидным жестко-авторитарным режимом. И это тоже соответствует моим представлениям о том, что я должен делать.