Закулисная драма

Боком протиснувшись мимо дрожащего, как осиновый лист, сторожа (в нашем случае он скорее напоминал трясущуюся желейную горку), Джонни открыл дверь и жестом предложил сторожу выйти. Мужчина беспрекословно последовал за ним. Вдоль стены стояло несколько диванчиков и Джонни указал на один из них сторожу, сам же передвинул второй так, что они оказались друг напротив друга. Он достал блокнот и ручку, чем, видимо, еще больше испугал сторожа, и сразу перешел к делу:

– Ваше имя?

– Гарри Мидс, сер, я работаю в этом театре уже больше двух лет и уверяю вас, что…

– Прошу отвечать коротко и по существу.

Джонни сразу понял, что сторож принял его за инспектора охранных служб, что так не вовремя нагрянул с проверкой, а потому продолжал мастерски исполнять свою роль. Благо, оделся он сегодня соответствующе – строгая рубашка в клетку, прямые черные штаны. Выглядел он вполне официально. Он для проформы сделал запись в блокноте.

– Итак, давно вы здесь работаете?

– Два года, восемь месяцев, сер.

– Как я понимаю, вы работаете не один?

– Нет, сер, со мной работает еще один сторож, Берти, вернее, я хочу сказать, Альберт Молл. Но он работает в ночные смены.

– Но, как я понял, он уволился? Как давно? И на каком основании?

– Сер, – Гарри Мидс беспокойно заёрзал на диванчике, – тут такое деликатное дело…

– В ваших же интересах рассказать мне все без утайки.

– Хорошо, – сторож сглотнул, – тут давече произошло преступление, – он наклонился поближе к Джонни и прошептал: – убийство!

– Неужели? – Джонни скептически поднял бровь.

– Это правда, сер. Одного из актеров зарезали прямо на сцене.

– Не в вашу смену, как я понимаю?

– Нет, это произошло ночью, потому работал Берти. Он совершал обычный обход помещений и наткнулся на несчастного. Он лежал прямо на сцене, в круге горящих свечей… Господи помилуй, как представлю, какой ужас испытал бедняга Берти, – сторож перекрестился. – Неудивительно, что он сразу же уволился.

– Но мистер Мидс не имел права уходить тот час, согласно трудовому договору он обязан был отработать две недели. Я бы попросил вас сообщить мне его адрес.

Гарри Мидс задрожал:

– Прошу вас, сер, Берти не виноват! Не стоит предъявлять ему обвинений. Он был очень хорошим работником!

– И все же, я настаиваю.

Нехотя сторож продиктовал адрес, а Джонни черкнул в блокноте: "Дом 7, угол 4-й и Брайант-стрит". Желая хоть как-то загладить вину, Гарри Мидс поспешил добавить:

– Не вините Берти. Любой другой на его месте поступил бы так же. Вы представляете, каково ему ночью было бы возвращаться в помещение, где он нашел бездыханный труп. Мне и самому страшно было вчера ночью находится в здании театра. Признаюсь, я был вынужден зажечь весь свет на сцене и почти всю ночь просидел в зале с включенными лампами.

– Боже, ну и чего же вы боялись? Убийство ведь уже свершилось

– Так-то оно так, но ведь души покойных, умерших не своей смертью, обычно возвращаются туда, где их убили. А я не хотел бы увидеть призрак бедного Энтони, – сторож весь задрожал.

– Вы знали погибшего?

– Я брат его жены. Это он устроил меня на работу.

Джонни лихорадочно пытался придумать, как ему выяснить адрес жены покойного. Пока что в голову ничего путного не приходило. Джонни так и видел внутри своей головы тараканчика, в панике бегающего туда-сюда и кричащего: "Что делать? Что делать?". Но сторож, неправильно истолковав его молчание, поспешил добавить:

– Я всем обязан этой семье. Я по молодости натворил глупостей всяческих, а потом пришлось расхлебывать. Только вот не получилось, разгрести-то. В общем, около трех лет назад, оказался я на улице. Ни друзей, ни работы, ни крыши над головой. Последней моей надеждой была сестренка младшенькая, Салли. Я узнал, что она живет здесь, неподалеку, на 6-й улице. Там еще ресторанчик со смешным названием, "Маленькое кафе", – сторож нервно хихикнул, с опаской взглянул на Джонни, ища одобрения. Сглотнул и продолжил:

– Так вот, пришел я к ней под дом, да так стыдно мне стало, что не посмел я нажать на звонок, да так и остался сидеть на ступеньках перед входом. Никто не обращал на меня внимания, все просто обходили меня и шли мимо. И вот один мужчина остановился передо мной. Да не просто чтоб поглазеть любопытства ради, а с сочувствием. Спросил, каким ветром меня сюда занесло. Ну я и расскажи ему все, незнакомцу-то. А он возьми, да пригласи меня к себе. Мол приведу себя в порядок, поем. Я на радостях чуть не расплакался. А в квартире нас встретила, кто бы мог подумать, малышка Салли! А мужчина мужем её оказался, Энтони. Ну они и приютили меня на время, с работой вот помогли, а я как жилье собственное подыскал, сразу же от них съехал. Квартирка-то небольшая была. Сейчас, правда, подумываю вернуться, Салли ведь совсем одна осталась. Эх, как же она теперь будет-то? Детишек-то у них не было. Хороший мужик был Энтони, упокой, Господи, его душу! – сторож перекрестился и с опаской взглянул на Джонни, ожидая вердикта.