Закулисная история

Новиков этого не заметил. Его интересовало другое.

– И что дети из себя представляют?

– Потрясающую семейную идиллию. Девочка ни на шаг не отходит от брата, а он с нее пылинки сдувает. Брат ей, фактически, заменяет отца: забирает из школы, водит на аттракционы, помогает с уроками.

– Интересно, – задумчиво протянул Михаил.

– Еще бы, – кивнула Женя, – и, между прочим, Андрей – ну, сын Ксении – оказывал мне знаки внимания.

Михаил забарабанил пальцами по столу. Он понимал, что это лишь слухи, которыми пропитано закулисье, и домыслы молоденькой актрисы. Сын Лавровой оказывал ей знаки внимания! Естественно, Жене приятно думать, что все вокруг оказывают ей знаки внимания! Пожалуй, он бы не удивился, если бы завтра закулисье загудело о том, что Жене оказывал внимание он сам.

А что касается Лавровой, то, видимо, не судьба. У женщины личная драма, и влезть в чужую семью – самое ужасное, что можно сделать. Новиков не из тех, кто пользуется ситуацией.

***

Даша почувствовала, что еще немного, и упадет от усталости посреди кухни. Девушка решила отложить мытье посуды до завтра, а сейчас выпить чаю и пойти спать. Все-таки тяжело утром учиться, днём репетировать, а вечером играть в спектакле. Но, несмотря на усталость, Даша ликовала: она получила роль Варвары. Она получила почти главную роль! Единственное, что огорчало, это благосклонность Никиты к Жене Шпатовой, которая возомнила себя королевой. Женя умела из ничего создать суету и привлечь к себе внимание поклонников. Наверное, это тоже своего рода талант. И, увы, этот талант высоко ценится в шоу-бизнесе.

Даша сделала глоток смородинового чая и ощутила приятное умиротворение. И кто придумал запивать проблемы алкоголем? Чай – лучшее решение! Кстати, о проблемах. Дарья открыла кошелек, пересчитала деньги и снова схватилась за чашку.

«У меня семьсот рублей и неделя до зарплаты. Всю зарплату я отдам хозяйке квартиры, чтобы рассчитаться за прошлый месяц. Рассчитаться за текущий месяц – октябрь – не получится. Будет чудом, если останутся деньги на проезд и еду, – Дарья снова пересчитала содержимое кошелька, будто от этого оно моглоувеличиться. – Может, попросить денег у родителей? Но они и так каждый месяц переводят на карточку десять тысяч и с ехидством говорят: Вот, мол, твоя самостоятельность!» Нет уж, к родителям я не обращусь. Что-нибудь придумаю. Мне не впервой».

Тут раздался звонок. Даша удивилась: кто мог прийти к ней в одиннадцать вечера? Она подбежала к двери и посмотрела в глазок. На площадке никого не было. Даша уже решила, что ей это послышалось, но звонок повторился. Она присмотрелась внимательнее и увидела, что к звонку тянется палка. Похоже, человек был маленького роста и не мог дотянуться до кнопки. Или человек не хотел, чтобы его увидели.

Эта мысль обдала Дашу ледяным ужасом. За секунду в голове возникли фантазии, которые могли бы стать достойным сценарием для криминальных сериалов. Но Даша взяла себя в руки и спросила как можно уверенней:

– Кто там?

– Катя, – послышался тоненький голосок.

– Какая еще Катя?

– Катя Никифорова. Из детского дома.

Даша ахнула и отворила дверь. На пороге, вправду, стояла Катюша. Она улыбалась и боязливо глядела на Дашу из-под опущенных ресниц. Ее щеки раскраснелись от холода, волосы растрепались и выбились из-под вязаной шапки, куртка была расстегнута.

Даша удивлённо воскликнула:

– Как ты здесь оказалась?

– Я приехала на метро. Добрая тетенька купила мне билет и угостила булочкой. Я и не знала, что метро такое огромное! – глаза девочки светились восторгом. – Я раньше на нем не ездила.

Даша подняла брови.

– Ты жила в Москве и никогда не ездила на метро? Как ты передвигалась по городу?

– Воспитатели не разрешают ездить в город. Мы выходим из детского дома только в школу и поликлинику, а это близко.

– Катя, у тебя руки, как ледышки! – испугалась Даша, обнимая девочку. – Сама тоже замерзла? Бегом в ванную и хорошенько прогрейся, я сейчас принесу тебе полотенце и теплые вещи.

Глава 9

Через полчаса Катя уже сидела на кухне, переодетая в Дашину пижаму и махровый халат. Халат был великоват, и Катя в нем утопала, зато ей было тепло и спокойно впервые за долгое время.

Даша, забыв об усталости, хлопотала у плиты.

– Мне нечем тебя угостить. Осталась только гречка. Могу сделать бутерброды с маслом. Будешь?

Катя кивнула. Она проголодалась.

– Не понимаю, как воспитатели отпустили тебя одну так далеко? Да еще вечером! Они на часы смотрели?

– Только не ругайся, – Катя боязливо поежилась, – я убежала.

Даша выронила нож, и он со стуком упал на кафельный пол. Девушка грозно поглядела на Катю, но та не спешила с объяснениями. Она виновато опускала глаза и подергивала плечами, будто у нее был нервный тик.

– Дашенька, миленькая, не ругайся! Ты не знаешь, какие они злые!

– Кто – они? – ледяным тоном осведомилась Даша.

– Мальчики. Они побили меня, я пожаловалась воспитательнице, а воспитательница сказала, что я сама виновата. Обычно я терплю, но сегодня было очень больно.