Закулисная хроника

Спектакль был сборный, то есть было предположено к постановке несколько небольших пьесок и в заключение балетный дивертиссемент. Спешка была страшная. Актрисы не спали всю ночь накануне представления, торопясь приготовить себе новые платья. Актеры занимались учением ролей, а антрепренер отделывал и приводил в порядок театральное здание.

Все шло хорошо.

Рано утром в день спектакля Бурдин, с которым я квартировал вместе, внезапно куда-то исчез из дому; возвращается только в семь часов вечера и торопливо приказывает лакею собрать в чемодан некоторые предметы из платья.

— Куда это вы? — спрашиваю его я.

— Играю… играю сегодня…

— Как играете? Разве назначенные пьесы отменяются? Или заболел кто?

— Перемена спектакля. Я сегодня был у губернатора и категорически заявил ему, что назначенная пьеса в присутствии государя исполнена быть не может.

— Отчего?

— Оттого, что она глупа. С разрешения губернатора, ее заменили «Картинкой с натуры».

— Но ведь в ней так мало действующих лиц, я представляю себе отчаяние здешних актеров.

— Сами виноваты, не выбирай ерунды.

И действительно, как только это стало известным за кулисами, поднялся бунт. На Бурдина вознегодовала положительно вся труппа, приписывая перемену пьесы исключительно ему одному. Разумеется, до них быстро дошел слух, что Бурдин был у губернатора и убедил его совершенно несправедливо, что предназначенная для представления комедия не прилична. Более всех возмущался Полтавцев и обещал вызвать Бурдина на дуэль. Корнелий Николаевич, отличавшийся вообще добрым сердцем, не мог простить Бурдину его проделки с меньшой актерской братией, и без того не много видящей в своей жизни хорошего и редко ощущающей что либо особенно приятное и торжественное. Однако, общими усилиями на другой день удалось его уговорить оставить этот случай без последствий, тем более, что Бурдину затея не удалась, и государь его не видел.

Случилось же это таким образом:

«Картинка с натуры» должна была идти первою. Все было готово к началу спектакля. Проходит назначенный час, а государя нет. Взволнованный Смольков стоит у подъезда. Вдруг приезжает вестовой с приказанием начать представление, не дожидаясь императора, который, будучи задержан делами, прибудет позже. Взвился занавес, и началось представление. Театр был переполнен народом. Только что окончилась «Картинка с натуры», пожаловал государь. Местные актеры, не принимавшие участия в спектакле по вине Бурдина, ликовали. Федор Алексеевич был раздосадован на неудачу. Его поползновения сыграть в присутствии императора не увенчались успехом. Таким образом, к общему удовольствию, порок был наказан, а добродетель восторжествовала.

XLVIII

Вторая моя поездка в Нижний Новгород. — Постановка трагедии «Смерть Иоанна Грозного». — Ф. К. Смольков и анекдоты про него. — Актер Востоков.

Вторая моя поездка в Нижний Новгород состоялась в 1867 г., по приглашению антрепренера Смолькова, доставившего первым пунктом нашего условия «исполнение роли царя Иоанна Грозного» в трагедии графа A. К. Толстого. На сцене императорского театра я в то время играл Годунова и в Нижнем, конечно, имел намерение выступить в этой же роли, но Смольков настоял на том, чтобы я играл Грозного.

Постановка этой пьесы в провинции была просто роскошная. Смольков не поскупился на костюмы, на декорации, на бутафорию, и трагедия произвела на зрителей настолько благоприятное впечатление, что прошла во время ярмарки пять раз при полных сборах.

Из остальных участвующих помню: Ральфа, Н. Самойлова, ныне московского актера А. П. Ленского и Мельникову-Самойлову. Первый изображал Годунова, второй — Шуйского, третий — царя Федора и последняя — царицу. В общем прекрасный ансамбль и грандиозный успех.

При воспоминании об этих спектаклях в Нижнем Новгороде, невольно припоминается маленький эпизод, характеризующий Смолькова. На второе представление «Смерти Иоанна Грозного», когда театр был совершенно переполнен публикою, приезжает некая очень важная столичная административная особа, проездом посетившая ярмарку. Федор Константинович с достодолжным почетом встречает высокого гостя и объявляет, что, к крайнему сожалению, нет ни одного свободного места.

— Жаль! А я хотел было взглянуть, как у вас играют? Говорят, хорошо…

— Даже очень хорошо, и если вы не погнушаетесь, я как-нибудь пристрою вас на сцене. Где-нибудь в кулисах приставлю стул.

— Если только никому там не помешаю, то с благодарностью воспользуюсь вашею любезностью.

Смольков усадил его у портала, близ занавеса и бесцеремонно взял за это пять рублей. Кто-то шепнул ему про неловкость его поступка.

— Ничего, — ответил антрепренер, — это для него наука.

— Какая наука?

— Вперед заранее запасайся билетом…

Из бесчисленного множества анекдотов про Смолькова в памяти моей сохранились очень немногие, и то благодаря только тому, что я был, если можно так выразиться, их очевидцем.