Закулисные игры

— Что вы все на меня взъелись? — воскликнула Силки, пытаясь перекричать шум. — Он больше никогда мне не позвонит!

— Почему же нет? Он что уже знает о твоей фригидности? — заорала Тамара в ответ.

— Он совсем другой, — кричала Силки.

— Да неужели? Он что, платит за это? Может поэтому ты собралась угостить всех нас, бедных черномазых, рыбой с чипсами? — все расхохотались.

И тут что-то в душе у Силки оборвалось.

— Вы ничего не понимаете, — закричала она. — Для вас предел мечтаний — это Мэрвин. Вы даже себе не представляете что такое свидание с добропорядочным человеком.

— Зато похоже, ты представляешь, — взвизгнула Тамара, побагровев от ярости. — Ты у нас встречаешься только с великими белыми режиссерами и готова вылизывать ему задницу. Почему бы тебе не трахнуть старую обезьяну Либру?

— Да-да, — поддержала Берил. — Задай-ка ему жару.

— Силки трахает Либру, Силки трахает Либру, — вдруг запели они все хором. Корнелиус стоял, глядя на них с глупым видом. Силки бросилась в ванную и захлопнула за собой дверь. Ее трясло. Это походило на ночной кошмар. Она поняла, что дело не только в свидании с Диком, это всего лишь стало последней каплей, потому что он столь явно выделил ее и взял с собой, не стесняясь встретиться со своими друзьями. Этот нарыв назревал давно, просто Силки по своей глупости ничего не замечала. По-настоящему все произошло еще во время шоу, когда девушки поняли, что Силки — их звезда. Они были вынуждены осознать это, так как все окружающие понимали это. Но разве она была в этом виновата. Они сами сделали ее солисткой. Она даже посопротивлялась для вида. Она не требовала ни большего количества денег по сравнению с остальными, ни особенных костюмов. Не ей принадлежала идея стоять впереди с отдельным микрофоном; так поступали все солисты. Она не кокетничала с Диком Девере. Она ничего не сделала. В этом-то и было все дело — ей не надо было ничего делать, все происходило само собой, лишь потому, что Бог наградил ее таким голосом. Силки захотелось сбежать на улицу, но ей некуда было идти. Может, это и означало «быть звездой»? Терпеть, как целый день мистер Либра обращается с тобой как с последним дерьмом, а по вечерам выносить ненависть подруг? «О, Господи, Дик…» подумала она и поняла, что ей не хватает его. Он один понимал ее. Как бы ей хотелось знать его номер телефона, чтобы позвонить. Она ударила кулаком по раковине и взглянула на свое отражение в зеркале, — лишенное косметики и искаженное гневом, лицо ее было уродливым. Без парика, со своей короткой прямой стрижкой она походила на мальчика. Если бы Дик сейчас увидел ее, он потерял бы к ней всякий интерес. Не на что было даже посмотреть. Но его, казалось, вообще не заботило, как она выглядит. Он считал ее хорошим человеком. Он бы понял. Она не могла больше оставаться здесь, со своими «друзьями», после всего того, что они наговорили.

Она стерла остатки грима, расчесала волосы чтобы они не походили на стрижку новобранца и вышла из ванной. Девушки продолжали игнорировать ее. Корнелиус, который всегда был плаксой и привык полагаться на Силки, удивленно смотрел на нее, пытаясь понять, из-за чего весь этот шум. Силки взяла свою сумку, накинула жакет и вышла из номера.

Спустившись вниз, она отыскала номер Дика Девере в телефонной книге и позвонила. Рука ее так дорожала, что она с трудом запихала монету в щель автомата, а внутри все заледенело. Он снял трубку после второго гудка.

— Да?

— Это Силки. Простите, что беспокою вас. Но вы оказались правы, — и она разрыдалась.

— Что случилось? — спросил он. — Что с тобой? Я ничего не слышу. Что случилось? Черт, у тебя есть карандаш?

— Да, — всхлипнула она.

— Запиши мой адрес и приезжай сюда. Я бы приехал за тобой, но уже разделся.

Силки нашла в сумке карандаш для бровей и нацарапала на стене адрес. Она и так его помнила по телефонной книге. Затем она поймала такси и добралась до дома Дика, который оказался не так далеко. Добравшись до места, она с удивлением и радостью вдруг поняла, что впервые совершила нечто необычное, именно то, что ей больше всего хотелось.

Дик Девере занимал квартиру в роскошном особняке. Силки нажала звонок рядом с его именем и поднялась наверх. Он открыл дверь, одетый в белый махровый халат. Квартира не была освещена. Он обнял Силки и притянул к своей груди, другой рукой небрежно закрывая за ней дверь.

— Ну же, ну же, — промолвил он.

Было так темно, что Силки не могла видеть, как ужасно она выглядит без грима и с заплаканным опухшим лицом. Она и Дика с трудом различала в темноте, — просто белое пятно в свете фонаря, высившегося напротив большого окна.

— Ну же, ну же, — повторял он, похлопывая ее по плечу и увлекая в спальню.