Закулисные игры

— Позор, — воскликнул Либра. — Он был почтенным стариком и очень талантливым, к тому же. В наши дни немного уже таких осталось. Сейчас одна шушера. Я же пытаюсь откопать что-нибудь достойное и привести их к успеху, которого они заслуживают. Вы возможно еще не понимаете, но скоро поймете я служу массам. Со всем своим талантом многие ничего не могут — если бы не я. Вы, надеюсь, уже знаете, что у меня всегда только двенадцать клиентов, не больше и не меньше. Я называю их своей «дерьмовой дюжиной», — он улыбнулся. — Я заключаю с каждым из них годичный контракт. Это поддерживает в них чувство незащищенности. Это очень важно в нашем бизнесе — таланты должны чувствовать себя незащищенными. В противном случае они начинают верить во всю ту ложь, которую я о них распространяю. Потом начинается мания величия. Они начинают считать, что человек, который их создал потом и кровью — то есть я, — недостоин их. Если же они работают и все получается, то через год я продлеваю контракт.

— Могу я задать вам один вопрос? — спросила Джерри.

— И не один. Сколько пожелаете.

— Если они действительно столь талантливы, как вы говорите, то что же им мешает уйти к кому-нибудь другому, когда контракт истекает?

На лице Либры заиграла улыбка Чеширского кота.

— Незащищенность. Вот почему они все терпят. Вы можете подумать, что я жестокий человек. Но это для их же блага. Я — для них самое лучшее, со мной они должны оставаться, кто бы их не переманивал. Найдется немало менеджеров и рекламных представителей, готовых сманить знаменитость. Но кто готов рискнуть, связавшись с безвестностью? Скажите на милость, почему бездарность, лишенная воображения, должна пожинать плоды того, что было посеяно и взрощено мною, а?

— Вы правы, — согласилась Джерри.

— Ну, конечно же, я прав. Есть кое-что еще, что вам стоит усвоить. Знаменитость, как бы высоко она не стояла, должна думать, что завтра может лишиться всего. Даже если удалось покорить Эверест, ни у кого нет гарантии, что завтра не скатишься оттуда вниз головой. Я никогда не позволяю им забыть об этом. И знаете почему? Потому что это — истина.

— Я не совсем с вами согласна, — ответила Джерри. — Ну, например, Джуди Гарланд — ею продолжали восхищаться, даже когда она ушла со сцены. Его глаза сузились от гнева.

— Послушайте, я могу отослать вас обратно в агентство по найму и с вами будет покончено. Понятно?

— Простите.

— Вам за пять минут можно найти замену. Всего лишь один телефонный звонок. И вы вернетесь к своим ничтожным компаниям. Вам этого хочется?

— Нет, сэр.

— Что вы сказали?

— Простите. Мне многому еще надо научиться. — Джерри чувствовала себя полной идиоткой. Лучше бы она не заикалась о Джуди Гарланд. Может, он просто вне себя от злости, что Джуди — не его клиент. Ей ведь про него ничего не известно, а он уже орет на нее как на кретинку. Она чувствовала, как ее лицо заливается краской.

— Я выбрал вас только потому, что люблю давать шанс молодым. Вы, действительно, слишком молоды для подобной работы. Мне нужно кто-нибудь с менее привлекательной физиономией. И вы не выглядите достаточно серьезной. — Но я серьезна! — воскликнула Джерри.

— Что вы говорите?

— Ну я же извинилась. Простите еще раз.

— Скажите: позвольте мне остаться. Я буду хорошей, — он уставился на нее так, как будто они играли в детскую игру: кто кого переглядит. Джерри почувствовала, как к глазам подступили слезы ярости и унижения и моргнула, потом аккуратно поставила чашку на столик, с излишней осторожностью, потому что на самом деле ей хотелось швырнуть ее через всю комнату, и пошла одеваться.

Либра молча продолжал разглядывать ее. Она сняла пальто с вешалки, накинула его и вежливо сказала:

— До свидания, мистер Либра.

Она уже взялась за ручку двери, как до нее донесся его смех.

— Рыжеволосая и темпераментная. Какая банальность, — продолжил он.

— Вам виднее, — с тошнотворной нежностью промурлыкала Джерри.

— Снимай-ка свое чертово пальто, жопа, и садись сюда.

— Всю жизнь мечтала.

— Ты еще не уволена.

— Знаю. Я увольняюсь по собственному желанию.

Либра подошел к Джерри и взял ее за плечи.

— Ну садись-же, ну… Ты мне нравишься. Садись. Уродины мне не нужны. Они меня угнетают. Ну садись же.

— Солдафон! — выдавила из себя Джерри. К собственному ужасу, она вдруг поняла, что действительно плачет. Какое счастье, что она не завтракала, иначе бы ее просто вырвало.

— Вот именно, — нежно ответил Либра. Он помог ей снять пальто и протянул ей носовой платок с монограммой. — Я просто хотел показать вам, как я обращаюсь со своими клиентами, как я поддерживаю в них чувство неуверенности. Теперь вы сами видите, как это делается. Вы собрались уходить лишь потому, что эта работа не является вашей жизнью. Для них же успех — это все. Но я хочу, чтобы вы знали, что и как я делаю, потому что вам предстоит очень важная роль. Вам придется собирать и склеивать осколки, на которые разбиваются их сердца после бесед со мной. Идеальное равновесие и все будут счастливы. Итак, садитесь.

— При одном условии, — произнесла Джерри.