Закутки дальних дорог

— Кстати, чтобы западники не могли украсть это плетение, можно добавить к нему образ опознания, — предложил юноша, когда все вернулись. — Иначе говоря, завязать его на русский эгрегор. Тогда любой житель России сможет им пользоваться, а иностранец — нет. У него плетение просто не будет работать. Я во все наши с учителем плетения могу этот блок добавить. Например, стазисные артефакты в руках иностранцев работать будут, но создавать их никто, кроме русских, не сможет. Правда, либералы тоже смогут всем этим пользоваться. Поскольку граждане империи...

— А почему бы не завязать срабатывание плетения на разрешение специального департамента? — предложил профессор Нагитов, которому очень не хотелось, что враги его страны получили возможность телепортации.

Немного подумав, Артем кивнул.

— Однако сделать это смогу только я, — предупредил он. — Изменить впечатанное в эгрегор сможет либо другой Странник, либо ангел или демон, либо кто-то из Контроля, если вы знаете, что это такое.

— Я знаю, — кивнул профессор Выдвиженский. — Не спрашивайте меня об этом, господа, я давал подписку о неразглашении. И молодого человека не спрашивайте. Значит, вы Странник? Какой линии?

— Авари, — вдохнул юноша, скрывать информацию и играть в шпионские игры он все так же не хотел.

— Высшая линия... — задумчиво произнес старик. — И как же русский парень во все это влип?

— Родился таким, видимо, — тяжело вздохнул Артем. — А потом в момент смертельной опасности что-то в мозгу активировалось, и меня перенесло в неизвестность. Так до сих пор родину и не нашел, мама, бедная, и до сих пор не знает, что со мной случилось...

— То есть, здесь вы не останетесь, — констатировал профессор Выдвиженский.

— Понятия не имею, сколько пробуду, — развел руками юноша. — Скорее всего, несколько лет. Может меньше, может больше. Это никогда нельзя предсказать. Хочу вернуться к своим вассалам, меня ждут, за меня волнуются. Но раз я здесь, то это кому-то там, — он показал на потолок, — для чего-то нужно. И да, хочу сразу предупредить, чтобы не было неприятных сюрпризов. Я — аватар бога Справедливости, именуемого Судией. Когда мои глаза начинают светиться белым огнем, это значит, что Он пришел.

— А как же Господь? — растерянно спросил старик.

— Создатель почти никогда не вмешивается, — усмехнулся Артем. — но его взгляд иногда ощущается. Когда поднимаешься в высшие сферы ментала. А Судия? Возможно, его можно назвать, как и Палачей, ангелом Воздаяния, хотя Палачи все же несколько иное. В общем, предлагаю оставить это и закончить с плетениями. Я пока что завяжу все плетения на разрешение ученого совета лицея, без него они срабатывать не будут. Причем решение о допуске кого-либо к использованию плетений должно быть единогласным, после этого оно будет вноситься в специальный реестр в эгрегоре, на который будут завязаны сами плетения. Довольно сложная, но вполне решаемая задача. За пару дней подготовлю нужный ритуал. Не желаю, чтобы англосаксонская сволочь получила из моих рук возможность перемещаться по всему миру и еще интенсивнее гадить России.

— Вы сказали ритуал? — подался вперед профессор Нагитов. — Вы ритуалист?

— Да, — подтвердил юноша. — Проблема в том, что мои ритуалы очень часто завязаны на ритуальный... э-э-э... Ну, понятно что. Например, для внесения плетений в эгрегориальный реестр мне придется найти десятка два готовых на все женщин. В общем, даже шлюхи сойдут.

— Они гибнут во время ритуала?

— Нет, что вы! — отрицательно покачал головой Артем. — Это же не принесение в жертву. Наоборот, женщины во время ритуала получают великолепное здоровье, удачу в делах и так далее. Если одарены, но увеличение магического потенциала, порой даже вдвое.

— Ого! — переглянулись преподаватели.

— Я бы хотел вместе с вами поработать над схемой ритуала, — пристально посмотрел на юношу профессор Нагитов. — Я тоже ритуалист, и посвятил этому делу больше пятидесяти лет. Думаю, моя помощь лишней не будет.

— Хорошо, — не стал спорить Странник.

После чего он продемонстрировал развертки остальных двух плетений, члены ученого совета их проверили, убедились, что рабочие, и выдали резолюцию для патентной конторы.

Артем уже собрался было откланяться, когда в дверь влетел встрепанный человек средних лет и выдохнул:

— Господа, ректора дважды пытались убить! Перед дворцом и в самом дворце, возле кабинета императора! Его величество в ярости! Требует срочно найти злоумышленников и всех, кто за ними стоял! Тайный приказ и жандармерия подняты по тревоге, весь двор кипит, в столице уже начались аресты и обыски!

— Илья Михайлович жив?! — выдохнул профессор Выдвиженский.

— Жив, — кивнул секретарь. — Сейчас на докладе у его величества. Говорят, что его три архимагистра-англичанина, вчера с посольством прибывшие, убить пытались, но ничего поделать не смогли, вокруг тела ректора какая-то пленка светящаяся возникла и не пропустила ни одно их плетение. Чудеса какие-то!

Преподаватели дружно повернулись к Артему, который криво усмехнулся, словно желая сказать: «А я что говорил?»