Читаем Залечь на дно в Подольске полностью

Панорама с высоты автобуса мало чем отличалась от пешеходной. Дома, домишки, унылые улицы, развязки дорог лишенные логистики, пестрые вывески магазинов. Одна из них красными буквами с подсветкой да, по темному фасаду нескромно гласила: «Цветочный рай», а жирная синяя стрелка доходчиво указывала направление. Однако иллюминация не совсем соответствовала размаху и выделяла лишь одно слово. Был ли в этом маркетинговый ход или просто отношение владельца к своему делу, – не угадать. Однако суть получалась простая: Рай – туда…

«Да-да», – усмехнулась я, проезжая мимо. «Рай всегда где-то там… под стрелку. В конце поездки, при достижении цели. Где угодно, но только не здесь. Хотя и там – по указателю он вряд ли найдётся. Скорее выстроятся в ряд очередные стрелки. И так, – до бесконечности. Без конца, края и остановки…»

Окончить поездку я решила на следущей. «Парк культуры и отдыха», обозначил динамик название остановки и распахнул двери. «ЦПКиО им. В. Талалихина» гласили главные ворота и увлекали артериями аллей.

Ярмарочная площадь, Зелёный театр, Детский городок, – направляла план-схема у входа. Там же припрятали скамейки, клумбы, кофейня и пара памятников. Что еще нужно? Набережная вдоль реки, разве что, со смотровой площадкой. И тишина. Нашлось и это.

Я неспешно брела вдоль нижней границы склона и наблюдала, как заходящее солнце облизывает контура новостроек на горизонте и играет остатками дня на темной воде. Река, казалось, не двигалась. Нет, не была застоялой, а именно обездвиженной. Было спокойно. И тихо. Удивительно тихо. Вроде, и город шумит, живет жизнями своих обитающих, – их нуждами, заботами и непрерывным движением. А я стою среди них, как в вакууме. В тишине. И слышу ее звон. Как я не замечала ее раньше? Она же повсюду. Даже в самом шумном месте. На самой оживленной улице. В себе не замечала значит. Сама гремела погремушкой…

Бежала, суетилась, искала.

Когда ты живешь в большом городе, ты должен двигаться вперёд. Не иначе. Любое статическое положение непригодно, – оно слишком рискованно. Нужно быть начеку, чтобы воспользоваться выпавшим на твою долю шансом. Это скажет каждый, кто знает нрав возможностей. Кто сталкивался с капризами шанса. Чуть зазеваешься и.. он пройдёт мимо. Ты его не заметишь. А неиспользованный шанс всегда становится проблемой. Всегда. Белой ниткой он пронизывает потом нервные клетки, стягивая психику к ощущению тотального одиночества и пустоты. И эти ощущения пострашнее, чем усталость от бесконечных забегов за нуждами и удовольствием.

Те, кто однажды с подобным столкнулся, хорошо знают этот мерзкий сквозняк по нейронным отверстиям, как немой вопрос: сколь долго ты еще протянешь с этим осознанием?

И здесь уж – кому как повезёт…

Мне повезло сегодня меньше.

Кеды хоть и видавшие дороги натерли безбожно. На улице стемнело, становилось все холоднее и неприятнее. Я шла по однотипным дворам и проспектам, не разбирая дороги, уже несколько часов. Улицы становились все менее освещенными, плитка на тротуаре пошла вразнос и местами торчала острыми углами вверх. Если не смотреть под ноги, неминуемо навернешься.

Я остановилась, осматриваясь кругом. Дома, дворы, темень. Картинка по обе стороны дороги выглядела как декорации плохого кино.

Там в конце улицы должен быть сквер. Но его не было. Я стояла на перекрёстке, озираясь по сторонам, но никак не могла распознать местность. Да, и как можно распознать то, чего не знаешь? Здесь бы хоть намёк на присутствие человека-разумного, но как нарочно – тишина.


Я сделала еще одну попытку осмотреться. На краю противоположного тротуара раздался тонкий писк. Возле пожарного люка прогуливалась кошка. Она явно что-то высматривала, вертя головой то налево, то направо. Но, видимо, ничего не нашла и исчезла в глубина сумерек улицы. Я переступила с ноги на ногу, еще более ощущая их тяжесть. Усталость накатывала бескомпромиссно. Мысли взять такси развеялись еще как пару часов назад наглухо разряженным телефоном. Там же осталась и навигация в пространстве, успевшая проложить это направление, прежде чем намертво погаснуть. Бесполезным булыжником теперь мотался незаменимый в обиходе гаджет, так легко и добровольно вмонтированный столетием в наши ладони, глаза и головы. Чипизацией все страшатся. Какой чипизации? Кого? Мы и так уже давно, как слепые котята, – чипированы собственной неспособностью видеть, думать и ориентироваться. Собственным нежеланием хоть что-то делать собственным умом. Напрягаться и напрягать то, что в черепной коробке еще окончательно не усохло. Что тут чипировать-то в самом деле? Чем управлять? Сложность прям неимоверная – вести то, что само ведётся, помани лишь удобством и значимостью.

Ты не имеешь права быть привязанным к чему-то. Или кому-то.

Вот, что значимо. Вот, что действительно удобно. В предложенных условиях тотальных подмен и обмана. Найдёшь в себе силы? Рискнёшь? Возможно выпадет шанс выбирать свой обман самому, нежели слепо вестись на предложенное. Не факт, что получится. Но шанс все же есть…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза