Заледеневший

Два провода отходили из гнезд в корпусе этого следящего устройства. Один был подсоединен к микрокамере, похожей на металлическую зубочистку длиной один дюйм с маленькой колбочкой на конце. Камера была вставлена в отверстие в плитке. Второй конец был присоединен к более короткой и толстой металлической трубочке. «Датчик движения», — предположила Халли. Другим концом этот провод входил в отверстие в корпусе. Разъединив обе половинки корпуса и вынув прибор, девушка обнаружила на одной из его граней USB-порт.

Халли присоединила устройство к своему ноутбуку, поставив его на койку так, что экран монитора оказался почти на уровне глаз. На экране появилась черная камера с этикеткой и той же самой информацией, что была нанесена на корпус. Она знала, что PIR — это «пассивный инфракрасный» датчик, применяемый в системах, реагирующих на движение, и срабатывающий при несанкционированном проникновении подачей тревожного сигнала и автоматическим включением освещения, как это сделано в зале. И — как ни странно думать об этом сейчас — такой датчик должен был предотвратить захлопывание в дверях чемодана хромой женщины в аэропорту, когда Халли прощалась с Бауманом.

Она дважды кликнула по иконке, и на экране появилось сообщение о девяти файлах MPEG-4. Халли просмотрела первый файл, датированный двадцать третьим января. Он содержал то, что запечатлела в комнате микрокамера с объективом «рыбий глаз». Звук при этом не записывался, а освещенность была такой, что позволяла камере лишь фиксировать изображение, да и то с крупным зерном. Освещение, по предположениям Халли, должно быть, создавалось светодиодами цифровых часов, установленных где-то в комнате, ночником или тем и другим. Она видела очертания тела, ворочающегося на койке, в котором смутно, но безошибочно угадывалась женщина. Эмили, заснятая своей собственной камерой. А может, это кто-то другой? Глаза Эмили закрылись; ее дыхание замедлилось. Она заснула почти мгновенно.

Халли продолжала смотреть на экран. Камера вела запись еще в течение трех минут. После чего остановилась. Девушка подумала, что устройство, возможно, выключилось автоматически, не обнаружив движущегося объекта в течение предварительно настроенного периода времени. Халли быстро просмотрела кадры ложной тревоги, когда сигналом для включения камеры служили неосознанные движения Эмили во время сна. Потом открыла самый свежий файл, записанный тридцать первого января. Та же самая комната. Так темно, что с трудом удалось рассмотреть лишь движения тени. Затем вспышка, а после нее мертвенный, мягкий колеблющейся свет.

Кто-то зажег свечу.

Все равно слабая освещенность не позволяет сделать четких снимков, но все-таки записи в этом файле более четкие, чем в остальных. Халли видит, как один человек, а следом за ним второй забираются на койку. Оба сидят, прислонясь спиной к стене. Она видит верхнюю часть их голов, плечи и бедра. Но их лиц она не видит.

Один из сидящих на койке — женщина: такое заключение Халли делает, заметив выпуклости грудей под плотно облегающей тело черной одеждой непонятного вида. Может, на ней легкий водолазный костюм? Но зачем он в помещении? Нет, это трико с белыми продольными полосами на бедрах… возможно, маскарадный костюм скелета. На Эмили… Фигура, сидящая рядом с ней, намного крупнее, с более широкими плечами и мощными руками. Густые черные волосы, из основания шеи торчит что-то, похожее на болты. Мешковатая рубашка с драными рукавами.

Скелет рядом с чудовищем Франкенштейна. В таком виде эти двое могли прийти с костюмированного бала. Или готовились пойти туда.

Мужчина достал металлическую фляжку, отвинтил пробку и стал пить. Затем передал фляжку Эмили, которая едва ее не уронила. Он подхватил фляжку и снова подал женщине, но уже более осторожно. Она стала пить, но закашлялась и принялась махать ладонью перед ртом.

Они разговаривали. Звука не было, но то, что эти двое беседовали, легко угадывалось по их кивкам, жестикуляции и движению тел. Время от времени они прикладывались к фляжке. Через несколько минут мужчина сдернул маску с застарелыми шрамами и удалил пластмассовые болты, которые удерживались на месте проволокой, согнутой полукругом, огибающим шею сзади. Стащил с головы парик, крепившийся ко лбу при помощи мягкой резинки. Швырнул весь свой наряд на стул, стоящий перед письменным столом. Он был уже без костюма, но угол наклона камеры над головой не давал возможности Халли рассмотреть его, а значит, и опознать, если она позднее столкнется с ним.

Эмили села вполоборота к мужчине, поцеловала его, обвила руками, прижала к себе. Они целовались по-серьезному.

Так у нее был любовник… Ну что ж, выходит, ей повезло. Ведь год — это долго, очень долго. «Но, — подумала Халли, — правильно ли я поступаю, смотря эти записи? Ведь это нехорошо, шпионить за подругой подобным образом».

Подумав, она решила, что эта камера предназначена для видеонаблюдения. Пожелай Эмили записать для себя на память свои сексуальные похождения, она воспользовалась бы другими средствами.