Залейся зельем!

Под пластиковой обшивкой потолка гулко шумели коммуникации, неоновый свет дежурного освещения ядовито разливал по убогой обстановке свой мертвенно-бледный свет.

Вообще светом его можно было назвать с большой натяжкой. Это был огрызок света — обрезанный спектр видимого электромагнитного излучения, который позволял различать предметы окружающего мира, но он не дарил ни мягких прикосновений тепла, ни приятных глазу палитр естественных цветов и оттенков. Неоновый свет был холоден и по-хирургически четок и точен. Его пульсация смешивалась со звуком работающей системы вентиляции и ритмичными волнами электродаба.

Пластик торговой стойки был завален электромеханическим хламом. Толстые подшивки древних журналов и альманахов образовывали на нем ровный квартал с небольшими переходами и тупиками. Под стойкой жалобно поскуливал кулер древнего системного блока. Пирамида визуализатора с низким гулом рисовала в воздухе голограмму рабочего стола с окнами терминалов и эмуляторами древних операционных систем.

На полу в позе лотоса сидел хозяин лавки, глаза его были прикрыты шторками защитных светофильтров. Маскировочный капюшон из наноткани лежал на плечах и открывал взору морщинистое лицо с косматой бородой из оптиковолоконных нитей. Из головы человека дредами торчали кабели и провода. Они в беспорядке уходили в недра темного цилиндра системного блока и врастали, словно корни, не оставляя на нем никаких видимых переходов или соединений.

Неожиданно в череду обыденных звуков ворвался посторонний сигнал входного зуммера.

Человек вздохнул, накинув капюшон на голову, и дождался, когда начнет работать визуальный искажатель, встроенный в причудливый узор нанопринта. Он инициировал процедуру «офлайна», и кабели дредов, подобно змеям, отсоединились от материнского тела системного блока и втянулись под капюшон.

— Диод, кто там? — обратился мужчина к коту.

— Посетитель, — флегматично мурлыкнул сфинкс. — Точнее, посетительница.

Хозяин глянул на окно терминала, на котором древние символы отрисовывали ровные прямоугольники домов сектора и витиеватых переходов между ними. Так и есть, возле его двери, обозначенной красным плюсом, действительно находился символ «@» розового цвета. Видимо, посетительница давно пыталась войти, потому что в логах уже скопилась приличная стопка строк: «Дверь сопротивляется».

— Настырная, — усмехнулся хозяин лавки и отключил замок.

Дверь тут же исчезла, и на пороге появилась обеспокоенная девушка-подросток, в ее руке находился дезинтегратор, прозванный в простонародье «Кирка».

— Я попрошу оставить это на улице, — дипломатично посоветовал мужчина, указывая на дезинтегратор. — Пока вы здесь, его никто не возьмет. И можете не беспокоиться, в этом секторе нет ни «Лепреконов», ни «Нимф»…

Протоколы действительно запрещали любому существу брать чужие вещи, пока посетитель находится в магазине, но к «Лепреконам» и «Нимфам» это не относилось. Эти пройдохи тянули всё подряд, и не важно, лежала ли вещь на бетонных плитах пола или в надежных карманах прохожих.

— Я не могу! — воскликнула девушка. — Эта вещь проклята, и она не снимается!

Хозяин лавки рассмеялся. Ох уж этот молодняк, хватаются за всё подряд, активируют, а потом снять не могут.

— Но тогда вы понимаете, что я не могу вас впустить? — мужчина перегородил путь незнакомке. — Рад бы, но протоколы не позволяют.

Девушка заплакала.

— Меня с этим никуда не пускают, — она замотала рукой, к которой надежно приклеилась «Кирка». — И отовсюду гонят…

— Вы молиться пробовали? — с участием спросил мужчина. — Это иногда помогает.

— Вот попробовала, — всхлипнула девушка. — Меня сюда телепортировало…

— Надо же, — усмехнулся хозяин лавки, но с места не сдвинулся.

Он обернулся на кота. Наглая морда ассистента довольно щурилась — как же он обожал таких недотеп…

Согласно протоколам, следующая молитва была доступна только через триста тактов, пятнадцать из них девушка проторчала у двери, пытаясь ее открыть. Значит, куковать ей на входе еще долго.

Хозяин лавки посмотрел на статус посетительницы и усмехнулся.

— Кажется, это не единственная ваша проблема, — заметил он. — Два кольца и амулет тоже прокляты, доспехи слишком тяжелые и тоже прокляты, обувь… Девушка, а вас не учили не надевать незнакомые вещи без проверки на «Алтаре»? И потом, ваш инвентарь переполнен, зачем вам столько хлама?

— Я думала, что это сокровища, — шмыгнула носом девушка.

— Сокровища — это то, чем вы можете воспользоваться, — усмехнулся мужчина. — И то, что при этом вас не убьет. А все ваши безделушки бесполезны: одна часть проклята, для другой вы не можете найти применение и, судя по вашему прогрессу, не доживете до того момента, когда сможете ими воспользоваться…

— И что же мне делать? — печально спросила посетительница.

— Ждать и молиться… — развел руками мужчина.

— Я голодная… — начала канючить девушка. — И не доживу до следующей молитвы…

— Попробуйте съесть что-нибудь из ваших сокровищ, — усмехнулся хозяин лавки.

— Это жестоко… — вздохнула девушка и села прямо на пороге магазина.

— А реальный мир вообще жестокая штука, — отозвался мужчина.