Залетная гостья (СИ)

– Любая нечисть – это дух, сгусток не рассеивающейся энергии, которая принимает любую форму, но чаще имеет определенный набор «любимых» обликов. Если упрощать, принципиальное отличие нежити – наличие физической оболочки. Ратармарн изначально является духом леса, нечистью, которая стремится стать нежитью, обрести тело и походить на человека, при этом одновременно комбинируя в себе признаки и того и другого класса существ.

– Откуда у вас такие прочные знания по теме, в которую вы еще не углублялись? Вы участвовали в охоте на ратармарнов? – подвел разговор Шер к тому самому, к чему хотел подвести только в самом конце. Ведь именно за этим он и пришел: выбрать среди общего сборища боевиков напрочь лишенных чувства самосохранения.

Именуемая Руфизой принялась с еще более нескрываемым отчаянием теребить волосы, выдавая свое волнение. За нее ответила соседка:

– На отца Руфь напал ратармарн, когда он ушел в горы добывать редкую кровавую руду.

– Ратармарны не обитают в горах, - возразил кто-то по центру слева.

– Если только это не сбежавший ратармарн, отчаянно желающий сменить тело и замести следы. Ослепленный жаждой высасывать жизни и добраться до того, кто его пленил, - наставительно пояснил профессор Даркувис, подходя к Шеру и кладя руку тому на плечо.

Когда мужчина повернул голову к наставнику, тот склонился и что-то прошептал ему на ухо. Лорд Даргомас, коротко кивнув, быстро отыскал глазами возразившего и, улыбнувшись такому удачному стечению обстоятельств, высказал предложение:

– Если среди нас имеются те, кто разбираются в местах обитания, а также имеют примерный набросок карты миграции ратармарнов и последнюю сводку пересечения охраняемых ими границ, было бы очень интересно послушать. Руфь, присядьте. После лекции настоятельно прошу вас подойти ко мне.

Гномка плюхнулась на место и что-то спешно стала записывать в тетрадь, чему-то своему улыбаясь.

В аудитории тем временем наступила относительная тишина. Кто-то спешно листал конспекты, кому-то вдруг понадобилось протрясти учебник, а некоторые и вовсе отчаянно задрали головы к потолку в поисках обитающей там истины. Но никто не произносил ни слова.

– Позвольте, - наконец прозвучал тот же самый голос, чей хозяин стал невольным зачинщиком всеобщего ажиотажа.

– Леди Лиссерия Аургавель, как приятно видеть вас и еще приятнее отметить, что даже венценосные особы иногда ошибаются и выставляют себя в невыгодном свете! – саркастически усмехнулся Шер, потирая запястья в предвкушении словесной баталии.

Принцесса поднялась со своего места, скрестила свободно сложенные на животе руки и приготовилась отвечать так, как считала нужным:

– Те данные, что вы затребовали, найти ни в книжках, ни где-то в конспектах не представляется возможным. Их выдают по официальному запросу в Департаменте внутренних дел исключительно магистрам темных искусств, которые пишут диссертацию по соответствующей теме. Или же другим чиновникам и дипломированным магам.

– Допустим, - согласился с приведенными доводами Шер. – Тогда, может, вы поведаете нам, в каком учебнике вы прочитали обратное.

– В дамском романе, должно быть, - смело предположил кто-то в противоположном конце аудитории.

Студенты зашлись хохотом, не удержался даже профессор Даркувис.

– Между прочим, до сих пор никто не знает как именно ратармарн вселяется в тело жертвы, и как происходит вытеснение души хозяина физической оболочки, - загадочно бросила принцесса, принимая опрометчивую позу нападения: она вызывающе сложила на груди руки и сделала шаг вперед, вскинув подбородок.

Мужчины переглянулись и по молчаливому согласию друг друга решили дать Лиссерии шанс удивить присутствующих. Девушка набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

– В момент вселения в тело избранной жертвы ратармарны дарят ей предсмертный поцелуй.

На этот раз осмеяние девушки, несмотря на то, что она являлась единственной принцессой Империи, повторилось. И повторное унижение заметно подпортило и без того не самое радушное настроение Лиссерии.

– Все может быть, - развел руками профессор Даркувис, предоставляя своему напарнику свободу действий.

– А я сомневаюсь, - скептически прокомментировал самоуверенное заявление убежденной в своей правоте девушки Шер. – У вас нет никакой доказательной базы. Боюсь, если бы ваш отец, по совместительству наш император, услышал бы этот вздор из ваших уст, то он бы решил, что на вас сказалось дурное влияние вашей помешавшейся на зельях матушки.

Бедная принцесса Лиссерия, всерьез восприняв слова Шеррера на свой счет, оскорбилась и дважды присела и подскочила.

– Да как вы смеете! – воскликнула она, рывком скидывая тетрадь и перо в сумку и закидывая ту на плечо. – Да я еще стану таким магистром-теоретиком, что вам придется признать мою правоту! Я войду в историю как первый член императорской фамилии, посвятивший жизнь науке!

– Как вам будет угодно, - окончательно ретировался Легар, изрядно отдохнув после тяжелого трудового дня на этом последнем сегодня семинаре.