Залежь

— Хотите, чтобы вместо компьютеров они изучали духов?

— У нас уже есть компьютеры.

— Как насчет медицины? Берт отвел глаза.

— Это не имеет для нас никакого значения.

— Тогда займитесь своими исследованиями сами! Оставьте нас в покое! Зачем использовать нас для всей этой собачьей чуши?

— Мы не можем проводить исследования. Мы… бесплодны, в то время как ваша планета не ограничена нашей культурой и нашими ритуалами. У нас прекрасная медицина. Мы овладели нанотехнологиями. У нас нет болезней или… слабоумия. И мы платим за это стагнацией. Вы необузданные, дикие, живые. У вас нет границ, нет тысячелетий цивилизации, которая могла бы сдерживать ваш разум. Когда один из нас чего-то захочет, достаточно попросить, и машины, которые заботятся о себе и о нас, дают нам это. Если же вы чего-то хотите, для этого приходится работать. У вас есть побудительные стимулы, а у нас их нет. У вас…

Ник перестал играть с камешками и, тихо застонав, выглянул из двери. На лице краснела царапина: это шип задел его щеку, когда он ринулся за мной через проход между кустами.

Я увидела тени, шнырявшие за кустами терновника.

— Силли… я знаю, ты там.

— Наверх! — прошипела я Берту и, повернувшись, заорала:

— Гарри! Вали отсюда, ты, лужа козлиной рвоты!

— Кого ты там прячешь? — пропел он.

— Твой пенис, но он такой крошечный, что я потеряла его в наперстке, да так и не нашла.

Они с Игеном ползли на животах к форту.

— Вот ты и попалась, Силли! Больше ты своего дружка не скроешь!

Гарри расплылся в злорадной улыбке.

— Катись, Гадди! — рявкнула я, оглядываясь. Ну, не могла я бежать, бросив Ника и Берта одних! Теперь мне все равно, что будет с Бертом, но Ник не выстоит против жестокости. И кроме того, через терновник так просто не проберешься. Гарри с дружком загородили единственную просеку.

— Оставьте нас, молодой человек, — объявил Берт.

— Я велела тебе идти наверх, урод ты несчастный! — рявкнула я.

— Это и есть водитель той машины? — спросил Гарри.

Он почти достиг места, где мог выпрямиться в полный рост.

— Он инопланетный спиритуалист, — пояснила я.

— Ага, точно. Плевать мне, кто он. Эти типы пообещали мне сотню баксов, если я приведу его к ним.

— Да ты до ста считать не умеешь, — усомнилась я.

— Продолжай трепаться, Силли, — ухмыльнулся парень, вставая и вытаскивая из-за пояса нож.

За моей спиной кто-то тонко заплакал. Ник, а может, Берт.

Что-то прожужжало мимо уха. Гарри взвыл, уронил нож и схватился за лоб, где набухала огромная шишка. Еще один камень полетел в него. Гарри пригнулся.

— Ой!

Я обернулась как раз в тот момент, когда Ник запустил очередным камнем в Гарри. Острый край задел его запястье. Гарри взвизгнул, как младенец, попятился и плюхнулся на Игена, стараясь увернуться от града камней.

Ник бросил камнем в Игена и попал в уголок глаза. Иген закрыл лицо ладонями и стал пятиться туда, откуда пришел. Оба исчезли в кустах, прежде чем броситься бежать со всех ног туда, где можно было стоять во весь рост.

Ник метал камень за камнем, пока я не разбросала ногой горку снарядов.

— Это скачущие камешки, ты, дебил! — заорала я на него, метнулась в заросли терновника и, не обращая внимания на шипы, помчалась к трейлеру.

Эрни и мама спали на выдвижной кровати в гостиной. Мы с Ником занимали спальню в другом конце трейлера. Над дверью нашей комнаты находились маленькие антресоли, до которых можно было дотянуться с верхней койки. Я сбросила вниз коробку со старыми играми и, съежившись, заползла в узкое пространство.

«Пропади пропадом Гадди. Пропади пропадом Берт. Пропади пропадом Ник, — думала я, подтягивая колени к подбородку. — Пропади пропадом чертовы Фермеры. И пропади пропадом я сама за то, что верила… во что?».

В фей крестных.

А ведь я была одна. Сама по себе. Как и всякий на Земле. Мы — что-то вроде амазонского дождевого леса, золотой жилы ценных технологий. Амазонский мозговой лес. И они хотят, чтобы мы вкладывали наши мозги в изучение духов.

Они жили там, где такие, как Ник, никогда не могли появиться на свет. Жили, как боги. А потом явились сюда, чтобы заставить нас искать духов. Вместо того, чтобы проводить медицинские исследования, которые могли бы помочь нам самим.

Мне не становилось легче в своем укрытии. Я только все больше злилась.

Поэтому соскользнула вниз, обошла трейлер и зашагала к полотну железной дороги. Каждую ночь в два часа грузовой поезд пыхтел по рельсам, направляясь в Колумбус. Но меня он не тревожил. Я спала, как убитая. Возможно, на планете Берта нет шумных поездов.

Я пошла по рельсам, перепрыгивая со шпалы на шпалу, пока не добралась до эстакады. Граффити тянулись по железным двутавровым балкам и бетонным опорам, красуясь на каждом дюйме, куда могла дотянуться вытянутая рука с банкой аэрозольной краски. Под эстакадой у реки лежали Гарри и Иген. Гарри прижимал ко лбу мокрую тряпку.

Я сползла с эстакады, повиснув на руках, прыгнула и приземлилась между ними.

— Какого черта тебе нужно?

— Эти типы оставили тебе телефон?

Гарри соизволил взглянуть на меня, прежде чем неохотно буркнуть:

— Угу. И что из того?

— Дай его мне.

— Нет.