Залив ангелов

— Вам-то откуда знать? Вы прислуга! Какое право вы имеете совать свой нос в дела господ?

— Итак, ваше высочество, — сказал доктор, — вы признаете, что в этом шоколаде может быть героин? Вы украли у своей кузины Елены шприц и пузырёк, а потом впрыснули героин в шоколадки?

— Только в некоторые. В эту большую, в центре. Граф был прожорливым и жадным. Он всегда выбирал самое большое и лучшее. Я знала, что он возьмет эту шоколадку первой.

— Вы боялись, что одних олеандровых листьев окажется недостаточно, — проговорила я.

— Он мог съесть их слишком мало. Я понятия не имею, сколько нужно олеандра, чтобы кого-нибудь убить.

— Вы явно пришли в отчаяние, когда ваш выстрел не достиг цели, — спокойным, ровным голосом сказал доктор Рад.

— Я… — В глазах принцессы появились изумление и тревога. А потом она с вызовом воззрилась на нас: — Какое это имеет значение? Вы ничего не сможете сделать. Моя кузина Виктория скорее поверит мне, а не девчонке из прислуги, которая убила Вильгельма и теперь пытается переложить вину на меня. Вот увидите! Вам это даром не пройдет! — Последние слова, сказанные с большой злобой, были адресованы мне.

— Но моему слову королева поверит, — проговорил доктор Рид. — Она абсолютно мне доверяет. А я согласен со всем, что утверждает мисс Бартон. А потом, мы оба видели, как вы остановили меня, когда я собрался съесть шоколадку.

— Дурацкое жульничество! — возмутилась принцесса, но потом пожала плечами и даже улыбнулась. — В любом случае мне ничего не грозит. Королева не допустит скандала. Она не станет рисковать репутацией монаршей семьи и найдет мне другого мужа. Я выйду замуж и буду жить долго и счастливо!

«Да кто захочет на тебе жениться, если ты уже отравила одного жениха?» — подумала я. Но, конечно, я была не в том положении, чтобы произносить такое вслух.

Принцесса с высоко поднятой головой вышла из комнаты.

— Отлично! — сказал доктор Рид. — У вас, мисс Бартон, на плечах светлая голова.

— Хотелось бы знать, что теперь будет с принцессой, — начала я. — Вы расскажете обо всем королеве.

— Боюсь, ей придется сообщить, — ответил доктор. — К счастью, это должен будет сделать сэр Артур, а не я. Но, думаю, принцесса София права. Ей ничего не грозит. Репутация королевской семьи должна оставаться незапятнанной. Честно говоря, мне жаль эту девушку. Она так отчаянно не хотела брака, что прибегла к самому жестокому средству. Мы с вами даже представить себе не можем, каково это — быть пешкой в игре, которую ведут государства.

— Да, вы правы, — согласилась я.

Доктор пристально посмотрел на меня:

— Что ж, по крайней мере, это означает, что отныне вы не на крючке. Теперь вас не смогут обвинить ни в каких преступлениях. Вы абсолютно чисты.

— Боюсь, что инспектор из Лондона так не думает, — возразила я. — У меня такое чувство, что он будет копаться в моем прошлом, пока чего-нибудь не нароет.

— И какова вероятность, что он что-нибудь найдет? — спросил доктор Рид.

Я заколебалась. У меня не было сомнений в том, что доктор — человек добрый. Ему можно обо всем рассказать. Но я все-таки не могла этого сделать.

— Я ни разу в жизни не сделала ничего преступного или противозаконного, — сказала я.

— Я так и думал. Не беспокойтесь, мы уж постараемся, чтобы его поскорее отправили обратно в Лондон. — Доктор усмехнулся, как будто его все это забавляло.

А мне, в отличие от него, было совсем не весело.

Я вернулась к себе в комнату и стала ждать. От леди Мэри по-прежнему не было известий. Возможно, Уэверли не любят чаепитий или не хотят чаевничать со мной. А может, они чем-то заняты или уехали. Но в крайнем случае я смогу воспользоваться предложением леди Мэри поселиться у нее, представляясь молодой родственницей. Так что в случае побега мне будет где укрыться.

По правде говоря, я была довольна своим нынешним положением и не хотела уходить с королевской кухни. Здесь я училась новому. Однако мне следовало спросить себя, хочу ли я на всю жизнь остаться поварихой. Как и Жан-Поль, я не смогу и создать семью и продолжить работу. Ни один мужчина не позволит жене проводить весь день на чужой кухне и готовить где-нибудь, кроме собственного дома. Хочу ли я со временем повторить судьбу миссис Симмс и называться «миссис» исключительно в знак уважения, но при этом не иметь ни мужа, ни своего дома? Правда заключалась в том, что я и сама этого не знала. Я была молода, и мне предстояло еще многое пережить и многое узнать.

Ну а теперь, когда преступница найдена и признала свою вину, мне оставалось лишь молиться, чтобы главный инспектор Роли оставил меня в покое. Вероятно, в Лондоне для него найдется рыба покрупнее, которую ему захочется поймать. На это можно было только надеяться.

Следующий день прошел без новостей, разве что в кухню вернулись мои коллеги, слабые и бледные, словно тени. Даже мистер Фелпс, обычно грубоватый и требовательный, был предельно вежлив и благодарил меня за каждую мелочь. Меня хвалили за то, что я так храбро держала оборону в их отсутствие. Об истории с грибами я решила помалкивать. Коллегам незачем было знать, что мне пришлось пережить.