Залив ангелов

И повара разошлись выбирать себе комнаты, а мы с управляющим тем временем спустились по лестнице на один этаж. Эту лестницу — узкую, каменную — никак нельзя было назвать парадной. Комната, которую мне предложили, тоже была очень простой — металлическая кровать, комод, узкий шкаф и умывальник. Но вид, который открывался из окна, заставил меня застыть на месте, затаив дыхание.

Передо мной раскинулась вся Ницца — изящные белые здания вдоль обсаженной пальмами набережной, пастельных тонов виллы, прилепившиеся к склонам холмов, а за всем этим — сверкающий синевой изгиб залива. Никогда в жизни я не видела такой красоты, и мне подумалось, что я наверняка не захочу отсюда уезжать.

ГЛАВА 14

Неохотно заставив себя отойти от окна, я распаковала вещи. Потом мне пришло в голову, что хорошо бы разведать, как все устроено в кухне, чтобы потом рассказать остальным поварам. На этот раз я не решилась воспользоваться лифтом, поэтому спустилась по лестнице, которая с каждым пролетом становилась чуть величественнее, а на последних двух превратилась в совсем уж великолепную — мраморную, с красным ковром посередине. Добравшись до королевского этажа, я попыталась найти дверь, которая могла бы вести в кухню, но поблизости ее не оказалось, а проходить дальше и совать повсюду свой нос я не решилась, чтобы меня не обвинили в шпионаже или еще в чем-нибудь похуже. Остановившись в коридоре, я задумалась.

Да, точно! Я вспомнила слова управляющего о том, что кухни расположены в главной части отеля. Выйдя через королевский парадный вход, я оказалась в переднем дворе. Там я осмотрелась в поисках какой-нибудь двери поскромнее и, не найдя ее, решилась войти в основную часть отеля через главный вход. Никто не остановил меня, и я очутилась в вестибюле высотой в два этажа, от которого просто дух захватывало: сплошь мраморные колонны и парадная лестница в центре. Обеденный зал с накрытыми белыми скатертями столами между все тех же мраморных колонн, с помостом для оркестра и пальмами, был таким же впечатляющим. К счастью, в этот утренний час тут никого не оказалось, но в конце концов на меня все же обратили внимание: слишком уж сильно бросалось в глаза, что я ни при каких обстоятельствах не могу оказаться одним из постояльцев отеля.

— Мадемуазель, могу ли я чем-нибудь вам помочь? — раздалось у меня за спиной.

Обернувшись, я увидела, что на меня очень высокомерно и неодобрительно смотрит старший официант. Извинившись, я объяснила, что прибыла вместе с королевскими поварами и что меня послали посмотреть, где будет работать английский шеф-повар. Официант подобрел и лично провел меня через обеденный зал и подсобное помещение, где стояли столы с подогревом. Наконец мы оказались у служебного входа в кухню. Тут он меня оставил, и я осторожно толкнула дверь. Меня встретили соблазнительные ароматы и звон кастрюль и сковородок. В длинной современной комнате, ярко освещенной электрическими лампочками, работали несколько мужчин в белой поварской одежде, а от кастрюль на плитах шли приятные запахи. Никто не посмотрел на меня, когда я вошла.

— Пардон, мсье, — сказала я громко.

Мужчина, который разделывал утку за ближайшим столом, резко встрепенулся.

— Мадемуазель, что вы делаете в моей кухне? — требовательно спросил он, направляясь в мою сторону и размахивая руками, словно пытаясь отогнать кур. — Вы должны немедленно уйти. Гостям отеля нельзя здесь находиться.

Он был довольно молод, подтянут и чисто выбрит, его темные глаза сверкали опасным огнем.

— Пардон, мсье, но я из числа королевских поваров. Нас послали вперед, чтобы приготовить все к приезду ее величества, и я пришла узнать, где нам отвели место. У нас будет отдельная кухня или общая с вами? — Я порадовалась, что заранее придумала речь, пока спускалась по лестнице, потому что повар явно выглядел рассерженным, а французский я успела подзабыть.

— Королевские повара? — переспросил он с насмешкой в голосе и посмотрел на своих товарищей, которые с интересом разглядывали меня. — Мы о вас уже предупреждены. Нам сказали, что королева пришлет сюда собственных поваров из Англии, потому что считает, будто мы, французы, не умеем готовить.

Остальные повара рассмеялись.

— Все совершенно иначе, — поспешно ответила я, чувствуя, как полыхают щеки, и стараясь сохранять спокойствие. — Королева — дама немолодая. Она должна соблюдать осторожность в еде и хочет удостовериться, что все блюда ей знакомы и не повредят здоровью.

Все это, конечно, было ложью. Королева любила еду, совершенно неподходящую для пищеварения старой женщины, и желудок у нее, похоже, был луженый, но я подозревала, что французы могут оказаться ужасно обидчивыми, когда дело касается их знаменитых кулинарных талантов. Я надеялась, что такое объяснение разрядит обстановку, но повар по-прежнему смотрел на меня сердито.

— По всей видимости, ваша королева не знает, что французский шеф-повар может приготовить любую еду, даже самую скучную и прозаическую — хотя, возможно, все же не настолько скучную, как английская.

Все опять засмеялись.