Залив Голуэй

Джон Комиски служил олдерменом в Чикаго от прихода церкви Святого Семейства. Он также выполнял роль казначея в Бригаде и собирал средства для ее нужд. Уильям Онахэн был издателем «Вестерн Тэблет», основал Католическую библиотеку и Ассоциацию литераторов — обходительный, с изысканной речью, друг епископа. «Люди высокого положения и больших достижений, хотя они младше меня», — подумала я. Обоим, полагаю, слегка перевалило за тридцать. Джон Комиски был высоким, хорошо сложенным, с большим выступающим носом. Уильям Онахэн едва доходил ему до плеча — миниатюрный парень с редеющими волосами и в золоченых очках. Джон Комиски взял Майру за руку:

— Я искренне сочувствую вашему горю, миссис Лихи. Он был отважным парнем, который ушел от нас слишком рано.

«На нем род Лихи обрывается, — сказала мне Майра накануне ночью. — Мой Джон был добрым и простодушным, он смело ходил в море, и его сын Джонни Ог был похож на него. Не осталось больше настоящих Лихи, хотя Грейси и Дэниел носят эту фамилию».

Однако сейчас Джон Комиски, слегка похлопывая Майру по плечу, упомянул, что в Чикаго живет много семей Лихи.

— Что, правда? — Она пристально взглянула на него. — А они из графства Голуэй?

— Все может быть, — ответил он.

— Я должна познакомиться с ними, — сказала Майра.

— Да, Лихи — это здесь целый клан, — согласился Уильям Онахэн.

Позади Джона Комиски стоял какой-то маленький мальчик.

— А кто этот малыш? — спросила Майра.

— Мой сын Чарли, — ответил олдермен. — Ему всего два, и он очень стесняется. Моя жена сейчас навещает мать еще одного погибшего из Бригады, поэтому он со мной.

— Кажется, мой Джонни Ог только-только был таким же крохой, — вздохнула Майра. — Чарли. — Она присела перед ним. — Привет, Чарли.

Кроха улыбнулся ей.

— Онора, а где Бриджет и Грейси? — спросила сестра у меня. — Нужно, чтобы они отвели Чарли к вам и поиграли с ним там.

Я взяла Чарли за руку. Бриджет и Грейси я не видела, зато нашла на лестнице Майкла, играющего с мячом.

— Познакомься, Майкл, это Чарли, — сказала я.

— Привет, — сказал мой сын, продолжая бросать мяч.

Маленький Чарли завороженно смотрел на него.

— Мячик, — сказал он. — Мячик.

— Он для бейсбола, — сообщил ему Майкл.

— Бейсбол, — с придыханием повторил Чарли Комиски.

Я вернулась к Джону Комиски.

— Можно мой Майкл возьмет Чарли поиграть на улицу? — спросила я у него.

— Я был бы вам очень благодарен, — ответил он.

— Далеко от дома не уходите, — велела я Майклу.

Мой младший уже был выше большинства собравшихся здесь мужчин. Майра права: кажется, они только-только были малышами, а вот уже выросли и скоро разлетятся. Майкл в юности всегда был таким же покладистым, как и Джонни Ог. Джонни Ог никогда не жаловался, не нуждался в сюсюканье или упрашиваниях. В детстве заботился о младших братьях. Надежный парень. Он был бы прекрасным отцом.

Майра вновь присоединилась к женщинам. Она сидела прямо и скованно, вела себя сдержанно. Без слез. Благодарила всех соседей за добрые слова, когда те говорили ей: «Сочувствуем вашему горю», «Хороший был парень», «Славный мальчик».

Патрик Келли привел с кухни Пэдди и остальных мужчин. Все остановились перед гробом. Почетный караул был одет в военные мундиры и рабочие штаны. Люди постарше надели воскресные рубашки и брюки. Джон Комиски и Уильям Онахэн стояли в своих изысканных костюмах джентльменов. Сколько их было? Тридцать? Сорок? Больше. Люди стояли вокруг гроба Джонни Ога из сосновых досок толпой, расправив плечи и высоко подняв подбородки. Патрик Келли, выглядевший военным несмотря на свой наряд из оленьей кожи, положил на плоскую крышку гроба кусок зеленой ткани.

— Этот лоскуток был фрагментом знамени Ирландской Бригады, которое перед капитуляцией разрезали на части, — сказал он. — Враг не захватил наш флаг. У нас не отобрали знамени Ирландской Бригады. Капрал Джонни Ог Лихи продолжил традиции мужества и отваги, восходящие еще к Фонтенуа и прежним временам. Память о нем останется в веках. Он ирландский герой. И в память о нем давайте же защитим нашу новую родину, а затем освободим старую. Faugh-a-Ballagh!

— Faugh-a-Ballagh! — зычно подхватили мужчины. — Ура-а!

Я обратила внимание на выражения лиц Джеймси и Дэниела, когда они присоединились к этому хору голосов и тоже закричали:

— Ура!

Патрик поднял жезл Греллана и, держа его над гробом, благословил Джонни Ога и всех парней. Джеймси вынул из кармана дудочку. В воздухе поплыли высокие и чистые ноты мелодии «Снова единая нация». Мужчины запели гимн, а женщины вторили им.

Я смотрела на Майру. Она молча кивала.

Слово взял отец Келли:

— Капрал Джонни Ог Лихи пребывает на Небесах, воссоединившись с нашим Отцом Небесным и своим земным отцом. Я, как и многие из вас, верю, что нашими Небесами является Ирландия и что все мы вновь увидим ее после смерти. Джонни Ог Лихи, отдавший жизнь за честь своей старой родины и в защиту новой, сейчас уже там. Помните, что кричит петух: «Slán Mhic Máire». И теперь, Джонни Ог, сын Майры, ты тоже под защитой. Под защитой и дома.