Залог страсти

Его бывшая любовница была дочерью рыбака, которая жила в деревне с теткой, поскольку не выносила запаха рыбы. Она дерзко флиртовала с графом, и наконец он удовлетворил ее любопытство. Сейлу отдалась ему без лишних слов и некоторое время занимала его своей красотой и жадностью к любой безделушке, которую он ей дарил. Наконец, устав от Сейлу и слухов о нее неверности, он порвал с ней. Но известие о ребенке заставило графа поступить благородно. Больше он ничего о ней не слышал. До сегодняшнего вечера.

Сейчас Ангус раздумывал, стоит ли рассказать Анабелле о Сейлу, но решил, что это лишнее. Вряд ли подобные беседы можно вести с новобрачной, прежде чем уложить ее в постель и провести с ней ночь. Сегодня они должны думать только друг о друге.

– Доброй ночи, Мэтью, – пожелал он и, выйдя из зала, поспешил в свои покои.

Там уже находился его камердинер Тормод, который приготовил для хозяина горячую ванну в купальне. Граф быстро вымылся, почти не разговаривая со слугой, но втайне удивляясь, откуда тот знал, что он хочет принять ванну сегодня вечером. Он ничего слуге не приказывал.

Когда хозяин вышел из ванны, Тормод обернул его полотенцем, согретым у огня, и встал на колени, чтобы обрезать ему ногти на ногах, после чего вытер коротко остриженные волосы полотенцем поменьше.

Вернувшись в спальню, Ангус отпустил слугу.

– Ты мне до утра не понадобишься, – сказал он.

– Да, милорд, – поклонился Тормод и вышел из комнаты.

Играла ли на его губах легкая улыбка или графу все показалось?

Он хотел пойти к Анабелле, но теперь его обуревали сомнения. Что, если ее некрасивость отвратит его в последний момент? Каким несчастьем это будет! Хотя ее спальня будет освещаться только огнем из камина. Она не уродлива, не калека и, кроме того, оказалась милой девушкой, застенчивой, но более чем готовой исполнить свой долг. Конечно, он сумеет взять ее. Иначе быть не может.

Он решил не надевать халат или ночную сорочку. В пылу страсти их так неудобно снимать. А страсть между ними разгорится огнем. Как может быть иначе, когда в объятиях мужчины изгибается нежное теплое тело?

Ангус открыл смежную дверь и нагнул голову, чтобы не удариться о притолоку.

Заслышав шаги, Анабелла обернулась и ахнула при виде его наготы. Правда, в комнате царил полумрак, но отблески огня иногда вспыхивали на его коже.

– Милорд, – пробормотала она.

Он ощущал пьянящее благоухание, окружавшее ее. На ней была шелковая с кружевами сорочка, которая, вместо того чтобы спрятать ее фигуру, открывала все тело его взору. И к его огромному удивлению, оно было абсолютным совершенством.

Он ощутил напряжение в паху.

Ее ноги были длинными и стройными. От вида очаровательных грудок текли слюнки при одной мысли о том, что сейчас он будет целовать и сосать их. Живот был почти плоским, а под ним виднелся пухлый, поросший волосами треугольник.

Он медленно обошел ее и узрел восхитительно округлую попку. Руки чесались сжать эти соблазнительные холмики.

Пусть Господь не пожелал дать Анабелле Бэрд личико богини, но, по всей видимости, решил наградить ослепительно красивым телом.

Пляшущие языки пламени позволяли прекрасно разглядеть каждую деталь.

При мысли о том, что будет владеть этим телом, он ощутил, как поднимается и твердеет его плоть. Она принадлежит ему. Только ему. Никто не будет знать тайны, которую скрывает ее одежда.

Он почти рассмеялся от этого поразительного открытия.

– Добрый вечер, мадам, – приветствовал он.

Она не выказала ни малейшего стеснения.

– Мы соединимся сегодня?

– Да, – кивнул он.

– В таком случае, если мы станем близки, не согласитесь ли называть меня по данному мне имени, милорд? Вскоре вы возьмете мою девственность, вашу по праву, милорд, и я хотела бы, чтобы вы произнесли мое имя, а не обращались ко мне «мадам».

– Сними рубашку, Анабелла, – сказал он.

– Как пожелаете, милорд, – ответила она, снимая длинное свободное одеяние и бросая его на пол.

– Распусти волосы для меня, Анабелла, – приказал он и стал наблюдать, как она медленно расплетает толстую косу и взбивает волосы.

Запустив обе руки в тяжелую шелковистую массу темных прядей, он привлек жену к себе и поцеловал. Медленно и крепко.

Волна сладострастия охватила его, когда ее мягкие губы ответили на поцелуй. Отстранившись, он глянул в серые глаза, улыбнулся и сжал ее грудь, потирая сосок подушечкой большого пальца, пока розовая плоть не затвердела.

Анабелла задохнулась.

– Ангус, – выдавила она, завороженная происходящим. Он был так нежен с ней.

Он обнял ее и притянул к себе. Их обнаженные тела прижались друг к другу, и он ощутил, как она дрожит.

– Милосердие Господне, милая. Ты прелестна, – тихо сказал он, снова сжимая маленькую грудь.

Ее глаза наполнились слезами.

– Не смейся надо мной, Ангус. Я не вынесу этого, – прошептала она прерывисто.

– Анабелла, хотя нельзя отрицать, что лицо у тебя некрасивое, тело возмутительно прекрасно! Я уже горю желанием владеть им.

– Я прекрасна? – искренне удивилась она. – Но откуда ты знаешь, Ангус?