Заложник №1

В четверг, 4 октября, израильская разведка предупредила, что полномасштабное одновременное вторжение планируется начать на северной и южной границах в 6 часов пополудни 6 октября. В этот раз Голда Меир позвонила президенту США Никсону, который сказал, что усилия Америки по установлению мира на Ближнем Востоке близки к успешному завершению, и ей просто надо немного подождать. В ответ на просьбы Голды Меир и ее рассказ о том, как развиваются события, Никсон послал госсекретаря Генри Киссинджера прямо в Египет. В пятницу, 5 октября, Киссинджер встретился с Мохаммедом Эль-Заятом – личным советником египетского президента Анвара Садата. Киссинджер напрямик заявил ему, что США и Израиль располагают информацией, что нападение Египта на Израиль планируется начать завтра, в 6 часов пополудни. Правда ли это? США посмотрят на это неодобрительно, и он, Киссинджер, лично будет очень огорчен, если его египетские друзья нарушат восстановленный мир на Ближнем Востоке. В дружеской и спокойной манере Эль-Заят уверил доктора Киссинджера, что президент Садат полностью поддерживает широко выдвигаемые Киссинджером мирные инициативы, и, если только Израиль прекратит свои военные приготовления, в этом регионе наступит прочный мир.

Когда Киссинджер покинул его кабинет, Эль-Заят снял телефонную трубку и сказал:

– Да, он только что ушел. Израильтяне ждут нашей атаки в 6 часов. Нет, я не знаю, как им это удалось. Я предлагаю начать наступление за час до полудня.

А Киссинджер позвонил Никсону, тот в свою очередь позвонил послу США в Израиле Кеннету Киттингу, и в субботу утром 6 октября господин Киттинг встретился с госпожой Меир и предупредил ее, чтобы Израиль не предпринимал никакой подготовки к военным действиям и доверился Соединенным Штатам. Госпожа Меир поинтересовалась, говорил ли президент Никсон лично с Анваром Садатом, и посол ответил, что будет говорить.

Итак, Голда Меир явилась на заседание своего кабинета в полдень и отказалась отдать приказ о приведении в полную боевую готовность израильской армии. И точно в этот момент наземные войска и авиация Сирии и Египта начали йом-кипурскую войну.

И только к вечеру этого дня Альберт Мельник был мобилизован и отправлен в свой танковый батальон, а на следующее утро он принимал участие в боевых действиях, стремясь сбить сирийские орды с Голанских высот. У них было меньше дюжины танков, укомплектованных экипажами, одетыми в самую разнообразную одежду – от пижам до смокингов. В одиннадцать часов утра в воскресенье, 7 октября, на второй день войны, которая по обещанию Соединенных Штатов никогда не должна была начаться, Альберт Мельник погиб, сгорев заживо в подбитом танке. А сирийцы в это время проходили мимо, ликуя и приветствуя возгласами одобрения его пылающую гробницу, уничтожая израильские поселения на Голанских высотах до последнего мужчины, женщины и ребенка.

Доверяйте мне, – сказал Киссинджер.

Верьте нам, – заявил Никсон.

Глупцы, вспомните, что прошептал Господь.

Дэвид Мельник резко потряс головой. Не стоит слишком часто или слишком подробно вспоминать о подобных вещах. Но и забывать о них не следует. «Это не должно повториться, – подумал Мельник. – Никогда не должно повториться». Следующая его мысль была: «Все. Хватит». Было еще много других вещей, о которых стоило подумать. Он уставился в иллюминатор, рассматривая Атлантический океан, медленно проплывавший внизу на расстоянии семи миль.

В любом случае эта чертова ошибка была именно его. Никто не приказывал ему заходить в номер Эль-Кушира и обыскивать там все. Любопытство до добра не доводит, а уж тем более агента разведки.

На самом деле Дэвид не думал, что имя в паспорте и авиационный билет имеют слишком большое значение, но он сообщил об этом именно по той причине, по которой первым делом открыл чемодан Эль-Кушира. Именно в этом и заключается работа разведки – крохи информации, которые сами по себе значат очень мало, но впоследствии могут помочь воссоздать более полную картину, указать какие-то направления, что-то подсказать, и все это, в конечном итоге, может дать конкретные результаты.

Поэтому Мельник не слишком удивился, когда на следующее утро Мазор прилетел в Париж, привезя с собой целый портфель фотографий. Это были самые различные фотографии – от снимков для полицейского архива, сделанных во время ареста, до кадров, сделанных на большом расстоянии с помощью телеобъектива, на которых были запечатлены люди, входящие или выходящие из дверей. Там были сотни снимков, и ему понадобилось несколько часов, чтобы просмотреть их. На фотографиях были изображены самые различные люди: террористы, предполагаемые террористы и люди, которые просто слишком медленно проходили мимо домов, в которых могли появиться предполагаемые террористы. И все-таки Дэвида не удивило, что среди этих фотографий не было человека, которого он видел в холле отеля вместе с Эль-Куширом.

– Посмотри еще раз, – сказал Мазор.

– Если бы он здесь был, я бы узнал его, – ответил Мельник.