Заложник

Заложник поднял глаза на Юсуфа, словно ожидая возражений, но тот не произнес ни звука. Заложник продолжил:

— Иисус никогда не противоречил Творцу и не сомневался ни в одном слове этой книги. — Заложник провел рукой по бордовой обложке. — Он был иудеем, фанатично верящим в Творца. Он учился в религиозной школе, говорил о своей верности Всевышнему и не собирался создавать новую религию.

— Вы уверены? — перебил Юсуф, поймал удивленный взгляд заложника и объяснил свой вопрос: — Вы уверены, что он был иудеем? На этот счет есть разные мнения.

На лице заложника появилось выражение упрямства, во взгляде мелькнул вызов.

— Нет никаких мнений, — сказал он. — Иисус заходил в Иерусалимский храм. И не только заходил, но и активно там действовал. Пытался проповедовать, изгонял менял. В те времена только иудеи могли заходить в Храм. Человек любой другой веры мог быть казнен только за то, что переступил порог. Так что не сомневайтесь… И кроме того… — Заложник опять выдержал короткую паузу, — …христиане ведут свое летосчисление от Рождества Иисуса. Полагаю, вам это известно?

Юсуф нетерпеливо кивнул. За кого его принимает этот человек? За полного невежду?

— Иисус родился, согласно сегодняшним календарям, 25 декабря. Но первым днем летосчисления считается 1 января. Можете ли объяснить, почему?

Юсуф замялся. Он никогда не думал об этом, хотя заложник прав и вопрос лежит на поверхности. Заложник поднял кисти рук над столом, насколько позволила цепь, и растопырил пальцы.

— Давайте посчитаем, — предложил он и сам начал счет: — Двадцать пятое — первый день, двадцать шестое — второй. — Заложник загибал пальцы и старательно выговаривал цифры. — Двадцать седьмое — третий, двадцать восьмое — четвертый, двадцать девятое — пятый, тридцатое — шестой, тридцать первое — седьмой. — Он поднял голову и голосом судьи, оглашающего приговор, закончил: — Первое — восьмой. Первое января — это восьмой день от рождения Иисуса. А что делают с еврейским мальчиком на восьмой день?

«Отвратительная манера постоянно задавать вопросы, — подумал Юсуф. — Что за экзамен? Почему он считает, что я должен ему отвечать?» Но заложник не ждал ответа.

— На восьмой день еврейским мальчикам делают обрезание. Только после этого мальчик считается вступившим в союз с Творцом, а значит, родившимся по-настоящему. Так что 1 января весь мир празднует именно это событие — вступление Иисуса в союз с Творцом.

«Неужели?» — мелькнуло в голове. Он хотел возразить, но не нашел как. Каким-то глубинным, труднообъяснимым чувством он понимал, что заложник прав. Но принять эту правоту с чистой душой и открытым сердцем не мог. Слишком много было в его прошлом убеждений и преподанных истин, слишком многое удерживало его от того, чтобы раскрыть душу и отдаться этому разговору полностью, воспринимать каждое слово свободно и без возражений. Он злился на себя. Собственные доводы казались ему надуманными и нелепыми, но не приводить их он не мог.

— Согласно иудейским источникам, Иисус был одним из лучших учеников знаменитой иерусалимской иешивы^[10] раввина Прахия, большим знатоком этой книги. — Заложник провел ладонью по обложке. — Тем не менее Синедрион^[11] согласился с его казнью и даже отказал Понтию Пилату в просьбе освободить Иисуса в честь праздника Пасхи. Представьте себе, доктор, насколько серьезными должны быть прегрешения Иисуса, чтобы иудейский суд настоял на казни одного из лучших учеников знаменитой иешивы.

Юсуф сделал неопределенное движение головой, которое можно было расценить и как согласие, и как возражение.

— А в чем были эти прегрешения? Что такого сделал Иисус, что так не понравилось мудрецам Синедриона?

Юсуф с удивлением поднял глаза на заложника. От зоркого врачебного взгляда не укрылись ни расширившиеся зрачки, ни подрагивающие пальцы рук, ни нервные движения губ. «Он не в себе», — подумал Юсуф и невольно улыбнулся. Хорош врач, который вместо того чтобы вывести пациента из состояния шока, вводит его в еще более нервное состояние.

— Вы задаете эти вопросы мне? — спросил Юсуф мягким вкрадчивым тоном, вглядываясь в сумасшедшинку, мелькающую в глазах заложника. — У меня нет на них ответов.

Заложник словно очнулся от забытья. Он тряхнул головой, его взгляд приобрел осмысленность. Он взглянул на Юсуфа и понял, что перед ним сидит человек, для которого Иисус является таким же чужим, как и лежащая между ними книга. Заложник смутился, нахмурился и попытался улыбкой разрядить обстановку.