Заложник

— Не очень хорошо. Сильный шок. Могут быть любые неожиданности.

Тайсир кивнул, неторопливо оглядел сидящих за столом мужчин и повернулся к Юсуфу.

— Мы приняли решение.

Юсуф насторожился. Судя по мрачному молчанию мужчин, они решили убить заложника. Неужели прямо сейчас? Тайсир сжал кулаки и продолжил:

— Мы запишем видеообращение и отправим его на один из западных телеканалов. Мы скажем, что, атаковав наши силы, враг перешел «красную черту». И мы даем врагу три дня. Семьдесят два часа. Только семьдесят два часа. Если за это время обмен не состоится, мы казним заложника.

Тайсир перевел взгляд на Джабара. Тот кивнул. Сидящие рядом с ним неизвестные мужчины не шелохнулись. Юсуф поежился под тяжелыми взглядами четырех пар глаз. А что должен делать он? Джабар описал рукой полукруг по краю своей бороды и заговорил. Заложнику будет нужна помощь врача. Вы же сами говорите, что он не оправился от потрясения. А как только он узнает, что жить ему осталось три дня, реакцию предсказать нетрудно. Один из мужчин, сидящих рядом с Джабаром, шумно шевельнулся.

— Вам придется остаться здесь, доктор.

Юсуф не сразу понял, о чем говорит этот человек.

— Остаться здесь? Что вы имеете в виду?

Мужчины взглянули на Тайсира, словно призывая его вмешаться, и замолчали.

— После того как мы предъявим ультиматум, наши города и деревни наводнят агенты врага. Их беспилотники будут следить за каждой машиной, за каждой подводой. Переезды могут быть слишком опасны. И потому либо ты уезжаешь и больше сюда не возвращаешься. Либо остаешься до обмена заложника. Или до его казни.

Юсуф качнулся на стуле. Конечно, уехать. Уехать прямо сейчас? Уехать и забыть обо всем. Об этом странном человеке, о его странной теории, о книге, которая принадлежит всем? Или все-таки остаться? Он ведь врач. Может ли он бросить больного, нуждающегося в его помощи? Нет, он не может поступить так. Конечно, он останется. Тайсир вздохнул с заметным облегчением. У Юсуфа мелькнула мысль о том, что он опять обманул своего грозного патрона. Он не хотел признаться даже самому себе, что остается вовсе не как врач, не желающий бросить пациента. Тайсир положил ему на плечо тяжелую руку.

— Комнату в доме тебе выделят.

Юсуф замялся.

— А жена? Она же поднимет тревогу.

Тайсир переглянулся с незнакомыми мужчинами, видно, прочел какое-то решение в их глазах и снова повернулся к Юсуфу.

— Не беспокойся об этом. Ей сообщат.

Сообщат! Юсуф представил себе, как к Заре приезжают люди Тайсира и сообщают, что он вернется домой только через три дня. Она не поверит. Решит, что его убили. Поднимет панику. Еще бросится в полицию. А те начнут искать. Что делать?

Тайсир все понял с полуслова.

— Напиши жене записку. И укажи вещи, которые тебе понадобятся. Ребята передадут записку и заберут вещи. А сейчас тебе покажут комнату. Да, и еще одно…

Юсуф замер.

— Никто в этом доме не должен пользоваться мобильными телефонами.

Юсуф достал из кармана аппарат и показал Тайсиру. Выключен. Тайсир покачал головой.

— Этого недостаточно. Враг может определить твое местонахождение и по выключенному аппарату. Надо вытащить батарею.

Юсуф подчинился. Тайсир вновь положил руку ему на плечо.

— Три дня должно быть именно так. Мы договорились?

Юсуф кивнул. Чернобородый Джабар кашлянул.

— Будет лучше, доктор, если вы отдадите батарею нам.

Юсуф резко повернулся к Джабару. Вы мне не доверяете? Джабар выдержал взгляд. Не говоря ни слова, Юсуф положил на стол батарею. Джабар склонил голову.

— Спасибо!

По знаку Тайсира, к столу подошла некрасивая дочь хозяина.

— Покажи доктору его комнату.

Опустив глаза в пол, девушка засеменила к лестнице, ведущей на второй этаж. Юсуф пошел за ней, пытаясь сообразить, что ему вписать в список необходимых вещей. Зубную щетку, три смены белья, чистые рубашки, носки. Это понятно. Чем бы ему хоть как-то подсластить последние три дня жизни этого человека? Попросить Зару приготовить что-нибудь вкусное? Домашний обед? Или пирог? В последние три дня жизни можно не опасаться поправиться, испортить себе пищеварение или фигуру. Да, он попросит Зару приготовить басбусу^[14]. И они съедят ее вместе. Теперь ему нечего опасаться, что Тайсир заподозрит его в слишком теплых отношениях с заложником. Идущая впереди девушка остановилась и распахнула дверь.

— Пожалуйста, ваша комната, господин.

Юсуф кивнул и переступил порог светлой комнаты, все убранство которой составили платяной шкаф, стол, стул и кровать.

* * *

На ресницах Зары блестели слезы. Она стерла их кончиками пальцев, на щеках остались черные разводы. Иди, умойся. Перед Зарой за столом из черного толстого стекла сидел ее отец.

— Что мне делать, папа?

— Прежде всего, пойти и умыться.