Заложник

Сказать, что город был взбудоражен, - значит не сказать ничего. Томск, конечно, не Москва, но и не какой-нибудь там зачуханный Колопердичев, в котором пьяная драка сантехника Кирилла с участковым Мефодьичем считается апофеозом разгула бандитизма, о котором судачат потом целый месяц. За веселые годы, наступившие после развала Великого и Могучего, народ навидался всякого. Всё было как у людей - и заказные убийства, и стрельба на улицах, и бандитские разборки. Но такого ещё не было. Шутка ли - восемь трупов за одну ночь! И каких! Три братка, два высокопоставленных чиновника из самых верхов местного общества и трое гибэдздэшников в придачу. А каков антураж - тут тебе и залитая кровью сауна, и трупы, живописно валяющиеся вокруг черного «Мерседеса», и наконец, взорванный пост ГИБДД. Куда там Голливуду с его высосанными из пальца сюжетами! Газеты тотчас запестрели устрашающими заголовками - необычайно сенсационными, по мнению местных журналистов, Не отставали от коллег городские и областные телевизионщики. Смутные комментарии явно растерянных ментов только подливали масла в огонь. По городу поползли самые невероятные слухи, Неизвестно, какого накала достигли бы общественные страсти, если бы те, кому положено, не догадались утаить от пронырливых журналистов некоторые подробности ночной бойни. Причем подробности гораздо более интересные, чем вся эта кровавая голливудская бутафория. Как только полковнику Сидоренко доложили о найденном на трупе одного из бандюганов ментовском погоне, о записке с пепелища поста ГИБДД, наконец, о том, что успели понарассказать проститутки, обслуживавшие в сауне безвременно усопших городских начальников, - он тут же приказал, чтобы информацию эту навеки похоронили в недрах вверенного ему управления. Иначе он лично кастрирует всех болтливых блядей и вырвет их поганые языки. И только после этого Сидоренко позвонил Борису Тимофеевичу Вертякову, не побоявшись вытащить его из теплой постели, и в подробностях доложил обстановку. Выслушав начальника УВД, Борис Тимофеевич ни слова не говоря дал отбой и тяжело задумался. Сон как рукой сняло. Какой тут на хрен сон! Такая, казалось бы, отлаженная система вдруг дала трещину. «Система сдержек и противовесов» - вспомнил он любимую ельцинскую прибаутку и криво усмехнулся. Все эти записки и погоны на трупах наводили на крайне неприятные мысли. Неужели криминальные соратники передумали и затеяли собственную игру? Но какую? Неужели они задумали избавиться от него, как от лишнего колеса в телеге? Как, в общем-то, умный человек, Борис Тимофеевич понимал, что все его благополучие, по большому счету, дутое. Основанное на старом добром правиле - что охраняем, то и имеем. Построил забор на пустом месте, встал возле калитки да и дери десять шкур с любого, кто захочет через эту калитку пройти - то есть воспользоваться тем, что ему и так положено. А как иначе, если пипл - то есть население - покорно хавает все, что ему ни скорми? Эти гребаные так называемые избиратели прут, как бараны, голосовать за любого, кого им укажут, Их куриным мозгам ни за что не догадаться воспользоваться самыми элементарными собственными правами. Никогда не допереть, что они не монгольских ханов сами себе на голову выбирают, а обыкновенных управляющих, обязанных действовать в их же интересах! Им лень даже жопу подтереть - не то чтобы задуматься об улучшении собственной жизни! Так зачем с ними цацкаться - быдло, оно и есть быдло, пусть служит тому, кто умнее, кого бог наградил… - Гражданское общество, мать его! Не доросли, штаны сначала научитесь одевать, в носовой платок сморкаться! - буркнул Вертяков вслух и понял, что увлекся, Нервы, нервы… А ведь и правда - без него, Вертякова, вполне можно обойтись. Стоит только криминалитету заподозрить, что не такой уж он и авторитет среди городской элиты, - тут ему и конец. Никакие соглашения с Кругом не помогут, не на гербовой бумаге писаны, в арбитраж не пойдешь. Именно вся эта уголовная свора и способна его подвинуть, именно она и заинтересована в том, чтобы перестать делить с халявщиком потенциальные доходы и власть. Так неужели же они почувствовали в нем слабину? Неужели расстрел в сауне - это черная метка именно ему,