Заложник

Когда очередной телефонный перехват разговора депутата Жордания с Лондоном, через которого, собственно, и вышли на посланца Эленского, лег на стол оперативного дежурного управления СБУ по информационной поддержке правительственной связи подполковника Харченко, он, особо не задумываясь, пробежался глазами по тексту и уже приготовился отправить его в папку с грифом: «На доклад». Но что-то в этой бумаге заставило его машинально сделать копию. На ней он обвел карандашом показавшееся странным в данном контексте упоминание о каком-то зонтике. О зонтике, про который собеседники «договорились» не вспоминать.

Велика честь какому-то зонтику, если о нем в конфиденциальной беседе вспоминают депутат Рады и русский олигарх. Правда, бывший олигарх, размышлял еще несколько мгновений Харченко.

Получая зарплату в 1500 гривен, не позволяющую ему хотя бы раз в месяц пригласить даму сердца в приличное кафе, а не в какую-нибудь забегаловку, подполковник интуитивно понимал: бывших олигархов не бывает. Особенно у соседей, в России. Чего ж все гоняются за ним и клянут на каждом углу, если олигарх уже бывший?

Харченко мгновенно сообразил, что сегодня вечером он будет не только сыт и пьян, но разживется кругленькой суммой в несколько тысяч гривен. Поэтому, больше не размышляя, он позвонил своему приятелю – советнику из российского посольства Прибытко, про которого только ленивый в СБУ не знал, что тот является еще и штатным осведомителем политической ФСБ. Но в отличие от других своих коллег Харченко и Прибытко искренне дружили на почве непродолжительных, но крепких загулов. Степану особенно нравилось, когда Гена приглашал его в «Казачий курень» недалеко от стадиона «Динамо». Там всегда было сытно и весело. Правда, иной раз холодновато. Но это неудобство легко устранялось количеством принятого на грудь спиртного.

– Что случилось? У меня совещание, – проворчал советник.

– А у меня для тебя новости.

– Ценные?

– Тысяч на пять потянут.

– Да я не об этом, старичок.

– А я как раз об этом, – весело и одновременно жестко усмехнулся в трубку Харченко. – А ты уж сам определи, какая она – ценная или бесценная.

Ближе к вечеру, когда приятели встретились в ресторане, плохое настроение обоих уже улетучилось в предвкушении застолья. Тем не менее сразу после стопаря горилки Прибытко попросил взглянуть на копию обещанной стенограммы перехвата.

Еще в утреннем телефонном разговоре Харченко успел в завуалированной форме намекнуть ему о персонах, которых прямо или косвенно касалась информация. К этому дню все российское посольство стояло на ушах в связи с пропажей где-то на украинской территории кандидата в российские Президенты Василия Рыбакова.

И тут нате вам, сразу какой-то «загадочный» сигнал.

Прибытко быстро прочитал полстраницы текста и, естественно, споткнулся на том же месте, которое Харченко пометил синим кружочком.

Б.Э.: Зонтик при ней?

Д.Ж.: Я же сказал, все в порядке. И мы же договорились об этом не вспоминать.

Б.Э.: Сорвалось. Но мне очень важно, чтобы в связи с тем, что происходит, не было изменений решения. Вот это очень важно. Чтобы чего-то кому-то не показалось.

Д.Ж.: Я понял-понял.

Советник российского посольства не хотел признаваться приятелю, что ни черта не понял, поэтому быстро сунул бумажку в нагрудный карман сорочки и передал Степану конверт.

Поздно вечером, вернувшись в посольство, Прибытко отослал информацию на Лубянку. Несмотря на добрый литр скушанной горилки, он умудрился не перепутать ни код, ни e-mail, по которому он ее отправил.

Поскольку все оперативные донесения в связи с розыском Василия Петровича, как и большинство другой эфэсбэшной «помойки», сначала сваливались на стол начальнику оперативного управления ФСБ полковнику Попову, сообщение с Украины также оказалось у него на столе среди утренних бумаг.

Анатолий Петрович, несколько раз прочитав сообщение, расписал его по четырем адресам: в Генпрокуратуру (для сведения), в политическую разведку ведомства (все новости об Эленском и Рыбакове концентрировались именно там), в президентскую Администрацию – Умнову и, наконец, в оперативную группу по разработке операции «Меморандум», которую непосредственно он вел.

У полковника Смирнягина, который практически руководил работой всей группы, даже без консультаций с Мацкевичем, не было ни на йоту сомнений, что записка попала по адресу.

Его «пацаны» за последние несколько месяцев, можно сказать, уже сбились с ног, разыскивая секретные контейнеры с оригинальными копиями меморандума. После ряда оперативных мероприятий достоверно стало известно, что всего было сделано пятнадцать экземпляров контейнеров, закамуфлированных под самые неожиданные предметы из титана. Странный зонтик, с которым, как позже выяснилось, уже несколько месяцев практически не расставался кандидат в Президенты Василий Рыбаков, был в этом перечне.

Для перепроверки Смирнягин, набрав свой персональный код, вошел в специальные файлы компьютера. Точно, так и есть. Вот этот зонтик: картинка, чертеж, размеры. Нет только шифров к его вскрытию.