Читаем Заложник полностью

– Что вас беспокоит, доктор?

Юсуф, гремя металлической крышкой, вернул шприц в металлический бикс. Нет, этот заложник просто наглец. Сидит в подвале с наручниками на запястьях и скорой гибелью в перспективе и спрашивает, что беспокоит доктора. Все! Хватит! Никаких уколов и душещипательных бесед. Юсуф уложил бикс в саквояж и поднял глаза.

– Могу ли я сделать для вас что-нибудь еще?

Заложник кивнул. Его взгляд стал тревожным. Он явно не понимал причину резкой перемены настроения доктора.

– Да, пожалуйста. – В его голосе появились виноватые нотки. – Если вам не трудно. В одном из карманов моей куртки лежит книга. Вы могли бы подать ее мне?

Юсуф кивнул, огляделся и пошел к кровати, на которой лежала темно-синяя куртка с большими накладными карманами. В одном из карманов он действительно нашел книгу небольшого формата. Взглянул на обложку. «Пятикнижие Моисея». Жесткий темно-бордовый переплет. Золотистые разводы в центре сходятся в витиеватую конструкцию из овалов, треугольников и острых углов. Юсуф хотел молча подать книгу и уйти, но не удержался. Взгляд заложника показался ему насмешливым, и Юсуфу захотелось сказать что-то язвительное.

– Откровение о душе убийцы и о негативных энергиях, которые она принимает, вы прочли в этой книге? – Юсуфу показалось, что его голос прозвучал излишне весело.

– В этой, – кивнул заложник и продолжил с вызовом, словно, не замечая тона Юсуфа: – В этой книге вообще много интересного.

– Вот как? – Вызов в голосе заложника задел Юсуфа, он решил не сдерживаться и продолжил язвить. – И вы рассчитываете увлечь этой книгой своих охранников? Преподать им урок морали и нравственности? Напрасный труд. Этих людей не сбить с пути нравоучениями.

Заложник поднял голову. Юсуф вновь прочел в его глазах тоску и тревогу и пожалел о том, что сказал. С чего это его потянуло на иронию? К чему в этом подвале, в такой ситуации ирония? Заложник звякнул сталью наручников. Взял книгу из рук Юсуфа и бережно положил ее на доски стола.

– При чем тут нравоучения? О чем это вы, доктор? В этой книге нет никаких нравоучений. И никаких уроков нравственности и морали.

Голос заложника прозвучал как-то очень буднично. Юсуф решительно уложил бикс в саквояж и решил оставить за собой последнее слово.

– Простите, но по этому поводу у меня несколько иное мнение.

Заложник следил за Юсуфом с легкой улыбкой на губах.

– Вот как? – Заложник кашлянул, словно пытался скрыть смущение, вызванное тем, что ему приходится вступать в спор. – Это мнение основано на ваших личных впечатлениях?

Юсуфу не понравились ни сама фраза, ни тон, которым она была произнесена. Он поморщился и захлопнул саквояж. Разговор окончен. Он не намерен терпеть насмешки в голосе, даже от испуганного заложника. Он выполнил свой врачебный долг и больше ничего не должен этому человеку.

– Нет, – сказал Юсуф, делая шаг к двери. – Я сам этой книги, разумеется, не читал. Но мои саратовские приятели, среди которых были и евреи, и христиане, называли эту книгу основой нравственности и морали.

– И вы, доктор, поверили своим приятелям на слово?

Юсуф остановился. Уж не считает ли этот человек его полным профаном?

– Поверил. Если я не ошибаюсь, именно в этой книге записаны все эти «не убий» и «не укради» и прочие положения ваших моральных устоев.

– Положения «не убий» и «не укради» действительно записаны в этой книге. – Заложник сделал ударение на слово «положения», и на его губах мелькнула улыбка. – Но какое отношение они имеют к морали и нравственности?

Юсуф шумно выдохнул воздух. Сейчас главное не сорваться. Этот человек просто заводит его. Не стоит обращать внимания. Юсуф занес руку, чтобы стукнуть в дверь.

– Все эти положения, – глухо сказал заложник ему в спину, продолжая выделять слово «положения», – это просто практические рекомендации.

Юсуф замер с поднятой рукой. Что за ерунда? Что значит практические рекомендации? Какие практические рекомендации? Рекомендации чего? Заложник раскрыл книгу и зашуршал страницами, бормоча «сейчас, сейчас вы убедитесь». Юсуф обернулся, но от двери не отошел. Выражение нетерпения на его лице заставляло заложника торопиться и нервничать. Заложник разгорячился, на его щеках даже появился румянец. Он листал книгу в одну и в другую сторону и наконец нашел место, которое искал. Заложник поднял глаза на Юсуфа.

– Вот послушайте. Книга описывает возвращение еврейского войска после войны с Мидьяном. В лагере солдат встречает пророк Моисей. Он гневается на военачальников…

Заложник, торопясь, поднес книгу к глазам и прочел нараспев.

– И сказал им Моисей: «Вы оставили в живых всех женщин. Убейте всех малых детей мужского пола и всякую женщину, которую познал мужчина, убейте. Всех же малых детей женского пола, которых не познал мужчина, оставьте в живых для себя».

Заложник поднял голову и сказал голосом полководца, объявляющего о взятии чужой крепости:

– Ваши саратовские приятели называли эту книгу основой морали и нравственности, доктор. И вы с ними соглашались. Как вам эта цитата с точки зрения современной морали? Или нравственности?

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Афганская война. Боевые операции
Афганская война. Боевые операции

В последних числах декабря 1979 г. ограниченный контингент Вооруженных Сил СССР вступил на территорию Афганистана «…в целях оказания интернациональной помощи дружественному афганскому народу, а также создания благоприятных условий для воспрещения возможных афганских акций со стороны сопредельных государств». Эта преследовавшая довольно смутные цели и спланированная на непродолжительное время военная акция на практике для советского народа вылилась в кровопролитную войну, которая продолжалась девять лет один месяц и восемнадцать дней, забрала жизни и здоровье около 55 тыс. советских людей, но так и не принесла благословившим ее правителям желанной победы.

Валентин Александрович Рунов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное