Заложник

Эволюция Спенсера представлялась ей менее драматичной: от бездетного женатого профессора шестидесяти с лишним лет до отца двух детей. Тем не менее Фредрика не усомнилась в нем ни на минуту. В их отношениях все оставалось просто и понятно: он принадлежал ей, она — ему. Это вселяло уверенность.

Уверенность. Надежность. Где все это было раньше?

Фредрика подумала о пассажирах «боинга». Их ведь полагается предупредить о возможной задержке рейса. Все, что угодно, только не беспорядки. Фредрика представила себе мятущихся в панике людей — опасная и трудноуправляемая ситуация.

Сейчас, когда самолет находился вблизи воздушной границы США, могло произойти что угодно. Американцы напуганы, им мерещатся призраки. Только бы Карим им не сопротивлялся!

Она потерла ладони одну о другую. При мысли о том, как усложнилась за последние несколько часов ситуация с самолетом, у Фредрики начинала кружиться голова.

Во-первых, этот выходец из Северной Африки, которого шведское правительство сочло настолько опасным, что лишило вида на жительство.

Во-вторых, эта секретная американская тюрьма в Афганистане.

Наконец, в-третьих, Сасси, который, следуя своей детской мечте, стал пилотом, а теперь превратился в террориста, удерживающего в заложниках четыре сотни пассажиров.

Вопрос в том, как соотносятся между собой эти три пункта. Потому что единственно правильная стратегия, в понимании Фредрики, состояла в обнаружении связи между ними. Босс звонил ей всего несколько минут назад и просил резюмировать всю известную по этому делу информацию. Теперь уже многие видели в Кариме преступника, в том числе и Фредрика. В то же время она отказывалась верить, что за всем этим стоит он один.

Что, собственно, свидетельствует против Карима? Во-первых, найденная в его квартире фотография. Во-вторых, книга Альфреда Теннисона, в которой хранилась эта фотография. Отпечатки пальцев на одном из четырех телефонов, с которых некто звонил в полицию, чтобы предупредить о так и не происшедших взрывах. Номер этого телефона, кстати, обнаружен в списке контактов Карима. Итак, книга, фотография, отпечатки, телефон. Чего-то не хватает. Они не понимают чего-то самого главного, здесь какая-то ошибка. Знакомое чувство.

Фредрика услышала голос Эден. Та сняла куртку и стояла посредине офисного зала в топике, демонстрируя мускулистые руки.

— Не думаю, что это тема для дискуссии, Микаэль, — говорила Эден в мобильник. — Само собой разумеется, это ты должен оставить несмышленых конфирмантов, чтобы забрать своих собственных детей из клуба, пока я буду спасать жизни четырех сотен ни в чем не повинных людей. — Она замолчала и через некоторое время продолжила, уже спокойнее: — Нет, я не хочу никого унизить, просто так оно и есть. Что с того, что я назвала конфирмантов несмышлеными? — В этот момент Эден заметила, что Фредрика на нее смотрит. — Ну, все. Мне жаль, что ты огорчился, но с этим я ничего не могу поделать.

Эден закрыла мобильник, сунула его в карман и направилась прямиком к столу Фредрики. Та опустила глаза в бумаги.

— Как дела? — спросила Эден, приблизившись.

Это прозвучало так резко, что Фредрика вздрогнула, будто у нее перед носом щелкнули хлыстом.

— Все в порядке, — ответила она, смутившись из-за своей реакции.

— Скоро начнется совещание, в котором вам неплохо было бы поучаствовать.

— С удовольствием.

Оконное стекло за спиной Фредрики снова пестрело дождевыми каплями. Обычная октябрьская непогода. Скоро улицы покроются красно-желтым ковром опавшей листвы.

Эден все еще стояла у стола Фредрики.

— И как вам в роли связного?

— Отлично. Министр просит сообщить, как далеко мы продвинулись в расследовании. Пишу рапорт.

— А мне вы ничего не хотите рассказать?

Фредрика замялась. Эден не сводила с нее глаз.

— Говорите, — потребовала она.

— Карим Сасси… — начала Фредрика, — я не думаю, что он тот человек, который нам нужен.

Эден наморщила лоб:

— Однако он в этом замешан?

— Разумеется, но есть и другие.

— Кто это отрицает? Никому не под силу провернуть такое в одиночку.

— Однако мы никого не видим, кроме него.

— Именно это настораживает меня больше всего. Думаю, сейчас это наша главная проблема. Должен быть кто-то еще, это же понятно…

— Уж очень много в этом деле совпадений, вам не кажется? — Фредрика запиналась, словно не знала, как лучше выразиться.

— Что вы имеете в виду? — удивилась Эден, начиная раздражаться.

— Например, книга Теннисона. — Фредрика замялась. — Потом эта фотография Карима и Захарии Келифи. Сам Захария недоумевает, с какой это стати Карим решил угнать ради него самолет?

Эден засунула руки в карманы брюк. Фредрика заметила тяжелые серебряные браслеты на обоих ее запястьях. Они были украшены непонятными знаками, которые Фредрика приняла за еврейские буквы.

— То есть кто-то мог подбросить книгу в квартиру Карима, вы на это намекаете? — Она посмотрела на Фредрику как на сумасшедшую.

— Понимаю, это звучит неправдоподобно… — смутилась Фредрика. — Но разве не странно, что Карим Сасси не позаботился даже о том, чтобы как следует ее спрятать? Как будто хотел, чтобы следователи ее нашли.