Заложник

— С другой стороны, — ответила Мартиша, — тебе нужен кто-то взамен сбежавшего Деймона, чтобы посадить после себя на трон. Двое других не годятся, как не годился твой отец. И не надо делать такое страшное лицо. Сын, на которого вы все здесь чуть ли не молились, отрекся от престола. Горе-то какое! Послушай меня, — ее тон из обвинительно резко перешел в доверительный. — Это хороший мальчик, правильный мальчик. Я помогу тебе вырастить из него достойного наследника. Не просто же так ты отнял его у матери.

Она замолчала, ожидая его хода. Но Годжи отвернулся к сыну, погладил спящего по голове и поправил без того идеально лежащее одеяло. Мартиша права, а он безответственный идиот, оставивший ребенка на попечении ненавидящей его стервы только потому, что у него уже был наследник. Годжи не помнил дня ужасней, чем день, когда Мертвый Источник Солеа ожил. Даже смерть его первой жены не шла с этим ни в какое сравнение. При этом воспоминании мужчину передернуло, и он быстро повернулся к собеседнице.

— Нет, — упредила та его вопрос. — Ничего общего со случаем Нокса. Никакого вреда, кома вызвана предыдущим нападением. Что-то не так с их проклятой слюной, — она поморщилась и выбросила ромашку на пол, на радость боту-уборщику. — А Источники… Источники, будь то Живые или Мертвые, Лисарда любят. Я же говорю, он очень особенный мальчик. И защита до поры до времени ему нужна особая. Как раз такую я и собираюсь предложить. Послушай.

Защита требовалась. Но от того, что предлагала Мартиша, казалось, волосы на голове поседеют повторно, и ни один аллийский косметолог уже не поможет. Принцесса все говорила и говорила, не оправдываясь — заваливая фактами возможных последствий, взвешивала «за» и «против». Да, дело могло выгореть и подарить всем пятнадцать или даже двадцать лет мира. Но и риск был велик. Годжи искренне надеялся стать хорошим отцом хотя бы Лисарду, но знал, что все равно не получится.

Ребенок под одеялом зашевелился, потом вовсе проснулся и резко сел. Мальчик затравленно огляделся по сторонам и, увидев взрослых, быстро отодвинулся к спинке, спрятал руки за спиной.

— Ва… ва… Ваше Величество!..

— Просто папа, — мягко, но решительно остановил его Годжи, — или хотя бы отец.

— Папа, — нехотя выговорил Лисард, стараясь больше не заикаться, — Я… я, — попытался он что-то сказать — видимо, оправдаться, но потом собрался и выпалил: — Жаклин сказала, что Пант мерзкий, а я дернул ее за косичку. А она обещала пожаловаться Ванессе. А я назвал ее дурой. А она… — мальчик замолчал, силясь вспомнить, что же было потом.

Его била мелкая дрожь, а в глазах стояли слезы. У Годжи сжалось сердце, он поднял пытающегося отпираться ребенка на руки и прижал к себе. Лисард заплакал, уткнувшись ему в плечо, и нерешительно обнял в ответ.

— Тише, — успокаивал его Годжи, поглаживая по спине. — Тише. Все хорошо, — он повернулся к Мартише и кивнул, поймав ее вопросительный взгляд, затем продолжил, — тебя не накажут. Что до Жаклин, можешь ей хоть все волосы выдернуть. Я разрешаю.

Услышав последнее, Мартиша звонко рассмеялась, потом подошла к ним и, поцеловав на прощанье мальчика в щеку, сказала:

— Держи в тайне, что Лисард пришел в себя, — Годжи кивнул в ответ, крепче прижав к себе сына, — Когда подготовка завершится, я пришлю своего секретаря. И еще: Ноксу лучше не знать о нашем договоре хотя бы какое-то время. Твой брат плохо притворяется.

Она подняла руку в жесте прощания и скрылась за дверью, а Годжи продолжал укачивать сына на руках, хотя тот уже перестал реветь. Он боялся, что успокоившийся Лисард начнет задавать вопросы, особенно те, на которые отвечать не хотелось. О той же Ванессе или, что хуже, о матери. Но тот молча шмыгал время от времени носом. «Потом, — мысленно пообещал ему Годжи. — Потом. В следующей жизни я точно стану лучшим отцом, чем теперь. Клянусь Создателями, тогда я обязательно откажусь от власти. Клянусь.»