Заложник окклюмента (СИ)

Если раньше Гермиона страдала от недостатка внимания Рона, то теперь всячески избегала оставаться с ним наедине. Перемена, произошедшая с ним после танцев, была разительной. В компании он еще держал себя в руках. Но стоило им остаться вдвоем, тянул Гермиону на себя и пытался залезть к ней в рот языком. Гермиона только в ужасе отшатывалась. Рон недоумевал. Он абсолютно не мог понять ее сигналов. То сама набрасывалась на него, Джинни с ним даже воспитательную беседу проводила по поводу обделения подруги вниманием. А теперь, когда он сам проявляет активность – отталкивает. Зазналась после бала не иначе. Еще бы, он периодически ловил на Гермионе оценивающие взгляды других парней. Все наконец обратили на нее внимание. И вот она уже хвост распустила, даже не смотрит на него и кажется даже избегает.

Пару раз он пытался уединиться с ней в ее башне -идеальный вариант, если бы не этот слизеринский урод Малфой. Сидел и пялился на них, мерзко улыбаясь. Наверное, единственный, кто не бросал плотоядные взгляды на Грейнджер. Он вообще был странный в этом году. Высокомерный придурок. Но не зверствовал с баллами как в прошлом году. Да и конфликтов с ним у них с Гарри почти не было, разве что на поле по квиддичу. Там Малфой играл жестче обычного. Гермиона рассказывала, что директриса обещала выпустить его с волчьим билетом, если Малфоя заметят в чем-то, вот он и проявлял всю злобу на тренировках. Законное место. А в башне просто с ненавистью и презрением таращился на попытки Рона приобнять Грейнджер. И весь запал Рона проходил.

Гермиона была благодарна Драко за молчаливое присутствие. Преследования Рона начинали тяготить ее, а как тактично с ним расстаться она не знала. Поэтому просто пыталась отдалиться насколько это возможно. Малфой был спокоен, ровно до того момента, как за неудовлетворенным и раздосадованным Роном портрет закрывал проем в комнату.

-Грейнджер, ты провоцируешь – прохрипел он после первого такого вечера, буравя ее взглядом. Либо сделай что-то, чтобы этот ублюдок перестал тебя лапать, либо я сломаю его гребаные грязные руки.

-Драко, я стараюсь – пробормотала покрасневшая девушка.

-Да ,нихера, Грейнджер – он приблизился к дивану, на котором она сидела не смея поднять на него глаза. Малфой усмехнулся.

-А может, тебе нравится провоцировать меня? Посмотри на меня! – Она вскинула глаза, встречаясь с его требовательным изучающим взглядом.

-Да, как ты смеешь, Малфой! – девушка рывком поднялась, почти уткнувшись лбом в его подбородок. Он оказался слишком близко. Если бы не удержал ее за тонкую хрупкую талию – упала бы. Глаза ее метали молнии.

-Ты же знаешь, что он меня не интересует. За кого ты меня принимаешь?

Огонь ее глаз растапливал чувство ненависти, которое пробралось ему под кожу от лицезрения пошлых потных ручонок Уизли, дотрагивающихся до Грейнджер. До Его Грейнджер. Если бы взгляд мог убить, на месте недоноска уже была бы прожжена дыра. Но этих пляшущих бесенят непокорности вызывал в ее глазах только он. Драко. Он ласкал ее лицо, играл с непослушными каштановыми с золотом локонами. Драко оставлял отметины своих поцелуев и укусов на ее губах и шее. Он вырывал хриплые стоны из этих соблазнительных губ.

Малфой был готов навсегда запереться с ней в башне и изучать ее, пить ее, тонуть в этих чертовых темных омутах глаз. Порой остановиться было так сложно, и он с трудом заставлял себя не терять голову после поцелуев. Все в этих отношениях было ново для него. Они много беседовали. Ведь они были такими разными. Из двух абсолютно разных миров. Она из мира маглов, о котором он ничего не знал, и если бы не она, и не хотел бы ничего узнать. Он – часть древнейшего аристократического рода чистокровных волшебников, который даже не признавал право таких как она на существование. Но вот они сливаются в очередном жарком поцелуе, который грозит перерасти во что-то большее и Малфой замирает.