Заложник (СИ)

- Ну уж нет! Ты сейчас же идешь со мной к памятнику!

Алекс устало вздохнул, понимая, что проигнорировать ее не получится, поднял взгляд, и Жаклин невольно отступила, испугавшись острых льдинок на дне его глаз.

- Иди обратно, - голос тихий и даже мягкий: ее уговаривали, сминая волю в ничто. - Я скоро вернусь. Один. Помирюсь с Лисардом, и буду вести себя хорошо. Ты ведь хочешь, чтобы я помирился с Лисом?

Она растерянно кивнула, борясь с собственным телом, отчаянно пытавшемся увести ее к остальным.

- Я скажу им, что ты меня заставил! - попыталась использовать последний имеющийся у нее аргумент. - И про девочку тоже расскажу!

- Да, - спокойно согласился Алекс, - расскажешь. Только уходи уже: мешаешься.

Он подхватил девчонку на руки и зашагал куда-то вглубь леса, как обычно, не сверяясь с картой. И Ева все время смотрела на Жаклин, пока они не скрылись из виду.

- Фиолетовые! Ее камьевы глаза фиолетовые!

Девушка, задрожав, обхватила себя руками, упала на колени и заплакала. Алекс и тот не так напугал ее своей странной силой, хотя у Жаклин с детства был иммунитет к вмешательству менталистов. Но Ева... любопытный и немного сочувствующий взгляд, словно видела Жаклин насквозь, видела и знала ее будущее.

- К кометам! Катитесь к кометам! Я герцогиня и однажды стану императрицей! А вы сдохните здесь на Терре и вас закопают в землю!

Она встала и отряхнулась, понимая, что костюм безнадежно испорчен. Еще раз посмотрела в сторону, куда ушел Венкс, и погрозила ему кулаком:

- Все расскажу! - пообещала Жаклин. - И от себя добавлю. А Ксеронтнас мне обязательно поверит.

Нейтральные Земли. Долкоманжи. 9 день чью.

Дождь - это древняя данность зонтам и хлябь под ногами. Дождь - сонливость и нежелание выходить из дома. Дождь - напоминание о том, что все есть вода. Особенно невыносимая афтийка, которую хотелось одновременно поцеловать и убить. Еще Мардж со своим: "Ну сладенький, такая уж у тебя карма" И Лави, сыплющий интересными подробностями об этой и прошлых жизнях на каждое "нельзя" к вопросу о мороженом. Было, конечно, подозрение, что он специально так делал. Было и осталось. Ален со злости пнул лужу, поздно осознав, что натворил, и уставился на минуту назад бывшие белыми брюки.

- Ах ты ж гьеджит!

Штаны были безнадежно испорчены, в таких в бар не заявишься - обсмеют. С учетом нынешней внешности еще и побить попытаются. Парень вздохнул и запустил пальцы в промокшую насквозь шевелюру. Китара постаралась на славу, и Сатьен осталась довольна заказом, даже пообещала убить, если посмеет подстричься или побриться налысо. И Ален, как побитый щенок, согласно покивал на все ее требования, но прощения так и не добился. За шестнадцать прожитых и одну нынешнюю жизни у него никогда не возникало проблем с женщинами, пока не столкнулся с сумасшедшей афтийкой. "Когда-то я была влюблена в Сиэля Фари, как и любая другая девочка-подросток. Кто бы мог подумать, что в реальности ты такой придурок?" После такого ему отчаянно захотелось выпить, но в снятом заботливыми лимцами особняке ничего не нашлось, что и спровоцировало на глупую прогулку под дождем.

Ален, раздумывая, огляделся: возвращаться или переждать дождь под одной из многочисленных беседок, расставленных друг от друга на приличное расстояние. Архитекторы этой зоны отдыха постарались на славу, и ажурные белые конструкции манили к себе своей легкостью в жару и встроенным защитным полем в непогоду. Там что ли переждать?

- Отличная идея, - нарочно растягивая слова, произнес кто-то совсем рядом.

Ричмонд не спеша обернулся и осмотрел навязавшегося в собеседники с головы до ног. За последние полторы тысячи лет тот нисколько не изменился: узкое лицо с тонкими чертами, пухлые губы и большие глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Только черные волосы были подстрижены не так коротко, как обычно, а спускались непослушными прядями к подбородку, делая их обладателя похожим на семнадцатилетнего юношу. "Символично, - Ален усмехнулся про себя своим мыслям. - Мы, ангелы, больше остальных помешаны на "священных" числах, хотя и больше остальных понимаем всю глупость такого помешательства"

- Фетор, - пренебрежительно протянул он, отступая от знакомца и сдерживая накрывшую с головой ярость. - Стоило догадаться: в Башне тебя лишь пятнадцать, да и глаза у них плотно закрыты.

- А, Ретранслятор, - Фетор фальшиво улыбнулся и сделал вид, что ностальгирует. - Столько лет не уходил в круг, что совершенно забыл, что там к чему.

- Напомнить?

- Когда ты успел стать таким колючим? - снова улыбнулся и продолжил как ни в чем не бывало: - Зайдем в беседку?

- Я все равно промок насквозь, да и ты не сахарный. Хотя по виду и не скажешь. Надо было убить тебя еще тогда, когда ты ни с того ни с сего воспылал любовью к тяжело больной Тисимо.