Заложник вчерашнего дня

Люди были везде, на него никто не обращал внимания. Глория куда-то постоянно исчезала и он, предоставленный самому себе, слонялся по залам и коридорам, совал нос в двери каких-то лабораторий и складов и с трепетом смотрел на рои прибывающих и отбывающих лайнеров.

Людской поток двигался во всех направлениях. Люди выходили из космолайнеров и почти сразу же садились в шаттлы, отправляющиеся вниз, на планету, откуда, в свою очередь, чуть ли не ежесекундно прилетали по столбам лазерного света такие же шаттлы.

Откуда все эти люди?

Однажды утром он стоял у входа в «Макдональдс», лизал клубничное мороженое и наблюдал за бесконечной шумной суетой космопорта. Вдруг кто-то прокричал ему в ухо:

— Суматоха, не правда ли?

— Что?

Девушка была почти его возраста, может немного старше. Не больше двадцати, во всяком случае. Глаза ее ярко, счастливо сияли и были почти такого же цвета, как и каштановые прямые волосы. Еще он заметил короткий нос с маленькой горбинкой. Девушка улыбнулась, и Гарри словно окатило теплой волной с головы до ног.

— Это… — Она жевала картофельные чипсы. — Эта толпа. Иногда я удивляюсь, как она вообще здесь умещается.

— В чем дело? С тобой что-то не в порядке? Не можешь говорить?

Он почувствовал себя идиотом, а тут еще горячий румянец залил щеки.

— Эй, ты покраснел.

— Нет.

— Это прелестно.

Не запинайся, дурень, отчаянно приказал он себе.

— Прелестно?

— Конечно. Парни не часто краснеют. А если краснеют, значит у них еще осталась способность к стыду и смущению.

Глубокомысленное замечание, отметил Гарри. Такое мудрое, такое… Он глотнул воздуха. Мой мозг превращается в картофельное пюре, решил он.

— Ты самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречал, выпалил юноша громко.

Она отступила назад, округлив глаза. Гарри заметил, как двигаются бедра ее длинных ног в достигающих колен шортах.

— Боже, оно говорит целыми предложениями, — но потом она снова улыбнулась и сарказм ее слов улетучился. — Извини. Такого в свой адрес я давно не слыхала. Мне не следовало смеяться над тобой.

Он безмолвно покачал головой.

Девушка протянула правую руку.

— Меня зовут Шернита. Шер, если кратко. А тебя?

— Ух, — на какое-то мгновенье он забыл свое имя. — Гарри. Вот. Меня зовут Гарри. А тебя?

Она удивленно посмотрела на него.

— Я же только что сказала.

— Правильно. Да. Угу. Только что сказала. Я… это… — залепетал он.

— Шер, дурачок. Не желаешь покончить со своим мороженым внутри? Эта массовая сцена, — она ткнула указательным пальцем в сторону толпы, начинает действовать мне на нервы. Я не привыкла к такому.

Он с готовностью последовал бы за ней на край света, не то что к столику в зале «Макдональдса».

— Итак, Гарри, почему ты шатаешься у дверей местной забегаловки и с глупым видом таращишь глаза на вокзальные толпы?

— Таращу? И не собирался. — Нужно было сказать что-то внушительное, чтобы преодолеть невыгодность положения, в котором всегда оказываются туристы, встречающиеся с аборигенами. — Я с Хогота, Центра Конфедерации. Почему это я буду таращиться на провинциальный иммиграционный спутник?

— Хогот? Минутку… Гарри… Так ты — Гарри Хамершмидт?

Казалось, все о нем что-то знают. Сколько же здесь шпионов? Но он кивнул. Если она шпионка, может в ее задание входит его соблазнение. Если нет, он сам предложит это.

— И ты прибыл с Глорией? Интересно, как она выглядит? Всегда хотела с ней познакомиться.

— Глория? Ты действительно интересуешься ею?

Она поднесла ломтик картофеля к своим безупречным губам.

— А что? Уж не думаешь ли ты, что я интересуюсь тобой? — Она лукаво ухмыльнулась. — Ну, может, самую малость.

Ладони его рук вдруг стали влажными.

— Такое впечатление, — медленно проговорил он, — будто все меня знают.

— Что? Ты хочешь сказать, что все эти тысячи людей, снующих вокруг, подходят к тебе и говорят: «Привет»?

Он посмотрел в сторону двери. Круговорот толпы снаружи не утихал.

— Ну, не совсем так. Но ты ведь подошла.

— И ты, вероятно, надеешься, что меня привлекла твоя мускулистая фигура?

Он почувствовал, что его лицо снова запылало.

— Ну, ладно, — сказала она. — Оно не такое уж и плохое. Я имею в виду твое тело.

Губы его задвигались, но он промолчал. Зато девушка расхохоталась.

— Прости меня, Гарри. Я знаю о тебе, потому что ты — нечто вроде знаменитости. В определенных кругах. — Она облизнула губы. Гарри смотрел на них, как загипнотизированный. — Я — местная. Живу здесь, на станции. Все эти люди здесь транзитом. Вряд ли кто-нибудь из них даже подозревает о твоем существовании. Но местные… — Она вдруг умолкла. В ее карих глазах открылась какая-то бездна. — Любой, кто появляется вместе с Глорией событие.

— А что, Глория — такая большая шишка?

— Глория? — Шер моргнула. — Ты разве не знаешь? Она — одна из Основателей!

— А что значит «основатель» и почему это так важно?

Она внимательно посмотрела ему в глаза.

— В самом деле не знаешь?

— Нет.

— Станция находится здесь тысячи лет. Глория — первый Основатель, посетивший ее с тех пор, как она была построена.

— И что? — он никак не мог уловить суть.

Ее глаза немного расширились. Ему показалось, что в них даже метнулась тень страха.