Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства

На пленуме стало понятно, что на основе того политического опыта, который был приобретен за последние годы, необходимо было по-новому, с иных позиций оценивать состояние дел и в народном образовании. Вопрос состоял в том, готова ли была партия на деле строить и развивать школу на основе принципов подлинной демократии и самоуправления?

Наиболее принципиальным, конечно, был вопрос о радикальных переменах в главном механизме школы – в преподавании. Время настоятельно стучалось с признанием принципа неодинаковости обучения и дифференцированного образования с учетом интересов, склонностей и способностей учащихся. В дискуссиях о содержании и направлениях школьного преподавания, которые шли в то время, спор шел о том, чему должен принадлежать приоритет – компьютеризации или гуманитаризации, что должно преобладать – технократическое или гуманитарное образование? Суть проблемы, в моем представлении, сводилась не к тому, чтобы увеличивать объемы преподавания литературы, истории, ибо главный изъян состоял не в количестве часов, а в содержании преподавания. В этой связи со всей остротой ставился вопрос о главном назначении школьного образования. Здесь заслуживала внимания та точка зрения, которую отстаивали отдельные, наиболее здравомыслящие педагоги и которую я в полной мере разделял. Согласно ей назначение школы состоит прежде всего в воспитании, а воспитывают, как известно, принципы, которые нельзя сформировать без высокоразвитого гуманитарного мышления. Все мы теперь с тревогой говорим о недостатках профессиональной компетентности отечественных специалистов. Однако забываем, что куда больший изъян общество получало от недостатка общей культуры и гуманитарной образованности молодежи. Молодежь в последние годы все меньше читала, в приоритетах ее интересов все большее место принадлежало телевидению, кино, другим видам развлечений и все меньше – книге.

Социологические исследования среди учащейся молодежи, проведенные в 1986 году, показывали, что среди тех, кто крайне редко обращается к книге или не обращается вообще, школьников было 41,4 %, студентов техникумов – 44, а учащихся профтехобразования – почти 74 %. Столь пространные рассуждения о народном образовании я сделал сознательно, ибо убежден – одна из наиболее серьезных причин формирования кризиса советского общества состояла в многолетнем пренебрежении к науке, образованию, культуре, то есть ко всему тому, что определяло осмысленное развитие общества, его полнокровную жизнь. Какой бы из серьезных недостатков, просчетов в экономической, социальной, политической сфере мы теперь ни взяли, исходной причиной в конечном итоге являлось игнорирование науки и культуры. Происходило то, что неизбежно должно было произойти. Пренебрежение к науке, образованию, культуре на протяжении целых десятилетий оставило тяжелое наследие в виде привычки решать все серьезные социальные проблемы, исходя больше из интуиции, руководствуясь часто общими впечатлениями, а не опираясь на глубокий научный анализ. С этим были связаны многолетнее опоздание в осуществлении научно-технической революции, непоследовательность в осуществлении экономических реформ. Отсюда истоки торопливости и непродуманности многих государственных решений в виде известной программы укрупнения деревни и всех других программ крутого подъема сельского хозяйства, оказавшегося через многие десятилетия правления КПСС неспособным обеспечивать потребности советского общества в продовольствии. Смелость в решениях, как известно, хороша, но она дитя невежества.

Вернемся, однако, к главной теме наших размышлений – партия и перестройка. Если попытаться оценить эволюцию тех перемен, которые получили наименование перестройки, то можно выделить три основных этапа. Первый этап, истоки которого относятся к 1983–1984 годам, преследовал цели совершенствования существующего социалистического строя и осуществления экономических и социальных мер, которые бы позволили ускорить экономическое развитие общества. Очень скоро стало ясно, что этих мер явно недостаточно, чтобы преодолеть экономическое и социальное отставание. Процесс торможения и последующего спада в развитии промышленности и сельского хозяйства не только не был остановлен, а, наоборот, усилился.

С 1988 года (особое значение здесь принадлежало XIX партийной конференции) и до августа 1991 года перестройка вступила во второй этап, который можно именовать этапом радикальных экономических, социальных и политических перемен, когда были реформированы многие устои советского общества как общества социалистического. Со времени августовского путча 1991 года начался третий этап в переменах, которые стали принимать принципиально иной характер.

Как же складывалось положение дел в самой партии по мере эволюции перестройки?