Заложники

— Мне всегда страшно, когда исчезают люди, — призналась Довиле.

— Да куда они исчезнут? Гораздо страшнее, когда люди погибают, — заключил Пятрас и зашагал вперевалочку к своей парте.

Вечером того же дня, когда Довиле готовила уроки, кто-то постучал в окно. Прислонившись лицом к стеклу, девушка попыталась разглядеть позднего гостя.

— Выйди на минутку! — послышался голос с улицы.

Довиле узнала Шарунаса.

Сунув поспешно ноги в туфли и набросив на плечи пальто, Довиле выскочила на улицу. Девушку била нервная дрожь. В сумерках она увидела рядом с Шарунасом одноклассника Альвидаса.

— Кончилось наше ученье, — сказал Шарунас. — Экзамены будем сдавать в лесу.

Эти слова были для Довиле как удар наотмашь. Вцепившись в руку Шарунаса, она молча вглядывалась в его лицо. В глазах девушки застыла отчаянная решимость любыми средствами удержать Шарунаса от гибельного шага. Видно, тот понял ее порыв: он резко вырвал руку и отстранил девушку.

— Видно, так суждено, — вместо оправдания сказал он. — Прощай! Но я тебя все равно разыщу, вот увидишь. Жди!

Сделав шаг к оцепеневшей от ужаса подруге, он крепко обнял и поцеловал ее. Потом хотел сказать что-то, но резко повернулся и скрылся вместе с Альвидасом в темноте. Долго еще было слышно, как чавкает слякоть под их ногами.

Довиле же продолжала стоять на месте и вслушиваться в ночные звуки, чувствуя тупую боль под ложечкой. Что-то зашуршало за ее спиной. Видно, с крыши сполз размякший ком снега. Девушка вздрогнула, плотнее запахнула на груди пальто и, еще раз посмотрев в темноту, непроглядным покровом окутавшую улицу, вернулась в комнату. На столе лежал раскрытый учебник. Довиле тупо уставилась в одну точку, буквы перед ее глазами расплывались. Так и просидела она за столом до полуночи, блуждая мысленно в темной ночи вместе с двумя ночными пришельцами, которых увлекло куда-то гибельным вихрем.

II

В выпускном классе из девяти юношей осталось всего пять. После ареста учителя английского языка четверо восьмиклассников больше не появлялись в школе. Трое учеников исчезло и из предпоследнего, седьмого класса. Поначалу даже учителя не могли взять в толк, что происходит, строили самые различные догадки, надеясь, что ребята все-таки рано или поздно объявятся. Однако вскоре стало ясно, что все семеро предпочли не учебу, а другой, опасный путь — ушли в лес.

Драматические события обрушились на школу подобно эпидемии. Сняли с работы директора. Чернее тучи ходил классный руководитель Деркинтис: несколько дней подряд его вызывали для объяснений в здание из красного кирпича, у дверей которого стоял вооруженный часовой. Вероятно, там не по своей воле побывал и кое-кто из учеников, но хвастаться этим никому, разумеется, не хотелось.

Довиле Мажримайте тоже со страхом ждала вызова в красный дом. Она не была уверена, что о ее дружбе с Шарунасом не знает ни одна живая душа, хотя и встречались они обычно тайком, в сумерках. Минула неделя, другая, появились новые заботы, и все стало входить в прежнее русло. Девушка успокоилась, решив, что главная опасность прошла стороной.

Однажды вечером в скромную комнатку в тихом переулке, где жила Довиле, заглянул ее одноклассник Пятрас Жичкус, неразговорчивый увалень, отличавшийся по общему признанию добрым нравом. Даже учителя, бывало, подтрунивали над ним: к доске его лучше не вызывать — покуда Жичкус расшевелится да подойдет, другой успеет ответить урок.

Довиле давно заметила, что Пятрас неравнодушен к ней. Он только и искал случая, чтобы заговорить с девушкой, но у той обычно не хватало терпения выслушивать зануду до конца, такие разговоры неизменно заканчивались на полуслове: Довиле оставляла незадачливого собеседника одного и убегала к подругам.

Стоило ей увидеть у себя в комнате Жичкуса, как она с тоской подумала, что ей предстоит невыносимая скучища — несколько часов подряд выслушивать его сбивчивые речи. И никуда от этого нельзя было деться. Девушка вообще испытывала неприязнь к каждому, кто пытался, пусть даже робко, проявлять свои чувства к ней. Все ее помыслы были заняты только одним человеком — Шарунасом.

Пятрас долго топтался посреди комнаты, разглядывал оклеенные полосатыми обоями стены и сложенные горкой на столе книги, боясь встретиться глазами с девушкой.

— Что ж, присаживайся, гостем будешь! — пригласила Довиле.

Юноша осторожно, точно сомневаясь, выдержит ли стул, сел.

— А я вот проходил мимо, дай, думаю, загляну, посмотрю, как ты тут живешь, — с расстановкой начал он.

— Да тут и смотреть нечего! — отмахнулась Довиле. — Ни кола ни двора.

— Да и мы в роскоши не купаемся, — согласился Пятрас. — Разве что Шарунас… Жил у дяди как у бога за пазухой.

Довиле насторожилась: куда он клонит?

— А по-моему, Шарунас тоже не велик барин, — сухо сказала она и посмотрела на гостя, пытаясь угадать, к чему он завел разговор об исчезнувшем приятеле.

— Зато не прочь разбогатеть, — уточнил Пятрас.

— Ты так думаешь?

— Да. Недаром же он ушел сражаться за власть буржуев.