Заложники

Странная штука - жизнь. Столь же стремительная, сколь и переменчивая. Всего несколько часов назад, подменив захворавшего водителя, Матвей катал на служебной машине шефа с начальником охраны. Давил на газ и с замирающим сердцем уходил от севших на хвост гаишников. Жутко было, аж сердце в пятки проваливалось, но еще страшнее было прекословить подвыпившим и раздухарившимся начальничкам. То есть Черкизову, пятидесятилетнему директору медиа-холдинга «Флаг», владельцу трех преуспевающих журналов, крутой фотостудии и полутора десятков магазинов, было, разумеется, плевать на ГИБДД. Наверное, он чувствовал себя словно на охоте. То есть охотились сейчас на него, но и дичь временами способна ощущать нешуточный азарт. Поблескивая багровыми глазками, директор наваливался на Матвея, лапал за руль и, дыша винными парами, орал в самое ухо: «Сделай их, Матюха, сделай!» Малыш, здоровенный бугай, работавший у Черкизова начальником охраны, сидел на заднем сиденье, вольно разбросав поверх кожаной обивки сильные руки, и тоже улыбался. В отличие от исходящего потом водителя, все происходящее этим хозяевам жизни действительно казалось забавным. Надо признать, гаишники попались упорные - шли на служебном «мерсе» и дышали буквально в затылок. Два или три раза делали попытку обгона, но Матвей, понукаемый Черкизовым, нахально отжимал их к бровке, заставлял отставать. Стрелка спидометра выплясывала между соткой и ста десятью километрами в час, и просто чудо, что они не перевернулись, не врезались в столб и не сбили какого-нибудь припозднившегося прохожего.

С тех пор как на смену милицейским «луноходам» пришли скоростные иномарки, с дорожными службами тягаться стало значительно сложнее, и все-таки они оставили гаишников с носом. Оторвались на одном из перекрестков, а позже, попетляв по глухим переулкам, окончательно закрепили победный финал. На радостях шеф подарил Матвею сотню «бакинских», даже слюняво облобызал. Словом, повел себя как самый близкий друг. И Матвею в тот момент вдруг всерьез показалось, что все и впрямь начинает налаживаться. Катать большое начальство - это не «бомбить» по ночным улицам. И зарплата хорошая, и почет. Опять же возможные сверхурочные. Мысленно забежав вперед, он даже уверился в том, что очень скоро расплатится с долгами, приоденет семью, а в потертого вида квартирке проведет долгожданный ремонт. Кто знает, может быть, и дочь сумеет наконец-то продолжить учебу в музыкальной школе. Подавала ведь, говорят, надежды. В концертах областных участвовала. И вот нате вам! Все рухнуло в один момент. Радость от заработанной стодолларовой купюры лопнула мыльным пузырем, а дочь пропала. И не просто пропала, а угодила в руки каких-то ублюдков!…

Так или иначе, но делать что-то было просто необходимо. Что именно - Матвей в точности не знал, но вдруг подумалось, что ему могут помочь на работе. Идея насчет Черкизова была смелой, но, верно, оттого и угасла, едва он тронул машину с места. В самом деле, чего фантазировать! У шефа таких, как он, сотен семь или восемь. Если бы хоть статус был чуток повыше, а так водила и водила. Пожалуй, наверх к шефу его даже не пропустят. И не посчитают веской причиной, что отвалили накануне Матвею от барских щедрот сотенную. Во-первых - с пьяных глаз, а во-вторых, сотенная для таких людей пустяк. Вроде медного пятака в кружку на паперти… Собственно, он и был нищим. Как соседи по подъезду, как абсолютное большинство живущих в этом городе и на этой планете. Хуже того - к нищете добавлялось бесправие, и потому подкатывал к горлу тошнотный спазм, а глаза застилало от злости. На себя самого, на правительство, на весь мир…

«Москвичок» резвостью служебного «ниссана» не обладал, однако рванул по дороге со скоростью гепарда. Матвей ехал жаловаться властям.

Очень скоро он уже останавливал машину возле райотдела милиции. Сонный дежурный слушать полуночника не стал, махнул рукой куда-то налево.

- Там во втором кабинете сержант с помощником из патруля. Орла одного допрашивают. Поговори с ними.

Поговори с ними… Вот так. Никаких тебе заявлений с протоколами, никаких подробностей. Оно и понятно. По слухам, у них все та же галочная система, как десять и тридцать лет назад. Нет заявлений, нет и дел, а за раскрываемость борются, как некогда боролись за звание лучшей пионерской дружины.

Дежурный не обманул. Патрульные и впрямь допрашивали «орла». Только не в комнате, а прямо в коридоре. Время было позднее, бояться было некого. А скорее всего - просто не хотели пачкать кабинет. У «орла» были разбиты губы, а от носа успела пролечь некрасивая багровая дорожка. Таким образом, вместо рта Матвей разглядел только какую-то кровавую кашу.

- …Давай, рожа, колись! Чужое время тратишь… - Плечистый парень в униформе хлопнул в ладоши перед носом сидящего на полу. - Ты ведь не только это бельишко крал, ты еще и ларек на Посадской обнес. Обнес ведь, вспомни? Точно тебе говорю!

Ладоши вновь оглушительно хлопнули, «орел» испуганно вздрогнул.

- А сейчас вот также по ушам врежу. Веришь мне?…