Заложники чести (СИ)

Про ароматно Гермиона не лукавила. В воздухе стоял стойкий и навязчивый аромат лилий. Когда Анджелина узнала про «вражду» своей будущей сестры с розами, то тут же заменила их белыми лилиями. Они украшали все вокруг: столы, расположившись в простых стеклянных вазах; стены, обвивая их словно плющ; скатерти, посуду, алтарь, люстры и даже пол — куда ни глянь, везде были лилии; их даже можно было разглядеть в нарядах подружек невесты! Но Анджелина, в своей войне с розами пошла еще дальше — она даже заменила ткань шатра, прежде украшенную еле заметными розами, и запретила дарить ей розы. По мнению Гермионы это было чересчур, но она благоразумно помалкивала, понимая что это все было сделано ради нее.

— Ты уже видела невесту? — Спросила Гермиона, вглядываясь в слегка тревожное лицо подруги.

— Да, она хорошенькая. Знаешь, я видела Джорджа… — Но что случилось с Джорджем Гермионе не удалось узнать, так как их прервал Фред, подошедший поцеловать своих девочек.

***

Спустя пару часов начали прибывать гости. Гермиона не следила за тем, кто к ней подходил, чтобы выразить свое почтение и кто что говорил. Девушке просто было не до них: она пыталась абстрагироваться от ноющей боли в пояснице, накатывающей все чаще, в то же время пытаясь скрыть это от окружающих и украдкой просила малыша потерпеть немного, чтобы не срывать свадьбу так нежно любящего его дяди Джорджа. Получалось плохо.

Малыш никак не соглашался ждать, все настойчивее желая увидеть белый свет. Гермионе приходилось все чаще дышать и все ослепительнее улыбаться, обманывая мужа, который постоянно спрашивал о ее самочувствии. Облегчение пришло, когда по проходу к алтарю прошла невеста. Ее появление немного отвлекло девушку.

Анджелина была ослепительна. Ее темную кожу окутывало легкое, практически невесомое платье, слегка собранное на талии жемчужным поясом. В темные волосы были вплетены сотни перламутровых жемчужин различных оттенков. Венцом всего образа были лилии. Они цвели на платье, перекликаясь с цветами, украшавшими прическу и все помещение. Создавалось впечатление, что Анджелина светилась жемчужным светом, наполняющем все вокруг и каждого из присутствующих. Джонсон всегда была красивой, но сейчас, в данную минуту она была настоящей красавицей; той, о которой пишут сказки, той, ради которой переворачивают мир.

У Гермионы от ее красоты перехватывало дыхание и боль отступала. Девушка никогда и никому не признается, но Анджелина была прекрасней Флер в день ее свадьбы. А глаза светящиеся счастьем заставляли присутствующих умиляться красотой невесты.

Совсем иначе дело обстояло с женихом. Никаких, даже призрачных, намеков на счастье в его глазах не было. В этом Гермиона могла поклясться — она миллион раз видела это самое счастье в глазах собственного мужа. И этот, столь заметный контраст для Гермионы, не был заметен остальным, отчего девушка горько усмехалась, думая что никому не известно, какая драма сегодня происходит. Никто не заметил что произносимая женихом клятва насквозь фальшива и наиграна; что в его глазах отчетливо промелькнули горечь и вселенская печаль, когда девушка стоящая рядом ответила согласием. Гермиона заметила и это разрывало ей сердце.

Может, именно поэтому, несмотря на свою боль и желание уйти, Гермиона пригласила жениха на танец, воспользовавшись своим преимуществом беременной.

— Ты любил ее? — без лишних предисловий спросила девушка жадно вглядываясь в лицо близнеца, чтобы поймать даже малейшую эмоцию.

— Гермиона, пожалуйста, не надо…

— Ответь!

— Да! Я любил ее! Может быть и сейчас люблю, но это тебя не касается, слышишь? И давай больше не будем говорить об этом, тем более на моей свадьбе! — злобно прошептал Джордж, сильнее чем следовало сжав ее локоть.

— Она до сих пор тебя любит! Ты знал? — не реагируя на сигналы остановиться, продолжила свой допрос Гермиона.

— Гермиона, я знаю! Хватит мне об этом напоминать!

— У нее сегодня тоже свадьба… — Это высказывание стало последней каплей в терпении Джорджа, он бережно, но настойчиво проводил Гермиону до ее стула и исчез в толпе не сказав больше не слова, а девушка только сдавленно пискнула от боли.

— Гермиона? — Шепотом обратилась к ней, сидящая рядом Джинни. — Ты себя хорошо чувствуешь?

— Джинни, срочно позови свою маму. Только так, чтобы паники не возникло.

Без лишних вопросов девушка исчезла, оставив Гермиону наедине со своей болью, как физической так и душевной. Чтобы хоть как-то облегчить свое состояние она медленно, с трудом поднялась со своего места и так же медленно побрела в сторону выхода из шатра, по дороге умудряясь с улыбкой отвечать подходившим гостям.

— Гермион, детка, что случилось? — Бережно взяв девушку за руку, Молли помогла ей выйти из зала.

— Молли, время пришло, — со слезами в голосе прошептала Гермиона. — Нельзя чтобы Фред узнал, он ведь сорвет свадьбу своей паникой.