Заложники дьявола

– Можно документы восстановить, возможно и с квартирами вашими разобраться, если адреса прежние скажете...

Повисла тяжелая пауза, которую в конце концов нарушил сиплый:

– На добром слове спасибочки, хотя и не знаю, кто ты такой... А от помощи мы с Коляном, пожалуй, откажемся... Ты, начальник, не обижайся, а только нам уже вряд ли поможешь...

– Почему?..

– Так отвыкли мы... То есть, наоборот, привыкли, – снова заулыбался младший такой непонятливости неизвестного гражданина. – Ничего, такая уж, видать, нам судьба выпала...

– Знаешь, добрый человек, – заговорил сипатый, – мы вот еще в прошлой эпохе, когда я в летной школе обучался на вертолетчика, с одним нашим историком, помнится, спорили...

Он перехватил изумленный взгляд Александра Борисовича и ухмыльнулся:

– А ты как думал?.. Все мы когда-то людями были, я вот даже, можно сказать, философствовать любил... – Он подмигнул Турецкому и тут же доказал свои слова на практике: – Историк наш тогда какую-то требуху нам на уши вешал про исторические жертвы... А один умник наш, из курсантов, ему в ответ: мол, при чем тут история, мол, жертва своего палача сама завсегда найдет... Я тогда ни х... не понял, зато теперь, на собственной шкуре обученный, понимаю... Ты ж вот по подворотням не шляешься? Ну а мы, видать, с Коляном, как раз на это, чтоб, значит, историческими жертвами стать, только и сгодились... Да и наши, «афганцы»-то, не все ж таким манером закончили...

– Не все... – эхом отозвался Александр Борисович и усмехнулся: – Некоторые пополнили ряды российских киллеров...

О славной команде Грязнова-младшего он при этом отчего-то не вспомнил.

– Во, видишь?.. А мы и на это не сгодились, поскольку одно дело – душманов на тот свет отправлять, и совсем другое – убивцем стать... Я, к примеру, в Господа Бога верю, на большие праздники к храму одному хожу – за подаянием... Внутрь-то с моей рожей не войдешь! Однако надеюсь сильно, что Бог мне это простит, поскольку в убивцы себя не зачислил и зачислять не собираюсь... Слушай, начальник, а ты, часом, не из ментовских будешь?..

– Я не из ментовских, – сказал Александр Борисович и поднялся со скамейки. – Но и у меня работа такая, что дисциплины требует... Пора мне, мужики... Если не передумаете насчет помощи, я в ближайший месяц тут каждый вечер, ночь и утро буду... Во-о-он в том корпусе...

– Да кто ж нас к тому корпусу-то подпустит? – удивился ясноглазый. И уже в спину уходящему Турецкому крикнул: – Да вы, гражданин хороший, не волнуйтесь, мы точно не передумаем! Но если за жизнь побалакать захотите, так мы тут неподалеку, на пустыре у старого склада, обычно кучкуемся.– Хорошо, я запомню. Бог даст, еще свидимся, мужики...

Тоненький, раскатистый смех Коляна – смех счастливого и вполне довольного жизнью человека – преследовал Александра Борисовича до самой калитки, да и после, когда он продирался к Большой Дмитровке через успевшие образоваться пробки, все еще стоял в ушах.

Утро выдалось ясным и солнечным, на небе не было ни единого облачка. Но теперь Турецкий этого не замечал. Напротив, ему почему-то казалось, что небеса обложены по всему кругу горизонта тяжелыми и черными тучами. А все машины вокруг, а заодно и лица прохожих, которые его рассеянный взгляд изредка выхватывал из толпы, окрашены в один и тот же мутно-серый цвет...

На Меркулова Турецкий наткнулся в коридоре, неторопливо двигаясь в сторону своего кабинета. Тому хватило одного взгляда, чтобы нахмуриться и притормозить, хотя шел он к генеральному, срочно вызвавшему к себе Константина Дмитриевича.

– Саша, – окликнул Меркулов слегка вздрогнувшего на его зов Александра Борисовича, – у тебя еще что-то стряслось после нашего разговора?..

– Что?.. А-а-а... Да. То есть нет, – тот вздохнул и посмотрел на шефа отсутствующим взглядом.

– Так да или нет? Как Иринка?..

– Ирина спит... Обошлось пока... Я просто задумался.

– О чем? – с некоторым облегчением усмехнулся Меркулов.– О чем?.. – Турецкий прищурился и глянул на него наконец осмысленно. – О том, Костя, что мы с тобой живем на другой планете! А пояснять долго, как-нибудь расскажу... Словом, на другой, и живем хорошо, куда лучше, чем думаем...

– Рад за тебя, – Меркулов с сомнением поглядел на друга. – У тебя точно все в порядке?

Александр Борисович кивнул и поправил его:

– Не за меня лично надо радоваться, а за всех нас... А вообще, нет никакого повода для радости, Костя... Тех, кто это все затеял, я бы... Я бы собственными руками придушил!..

Константин Дмитриевич с тревогой оглядел бледное и мрачное лицо Турецкого, и у него отчего-то сжалось сердце. Возможно, от того, что лучше других понимал, как сейчас нелегко его другу.

– Ладно, Саня, иди... Там Померанцев тебя уже ждет, копытом бьет: ему куда-то бежать надо... Иди!

3