Заложники дьявола

Но самый серьезный из разговоров между ней и мамой, а потом между Майей и дядей Юрой состоялся позднее – наверное, не раньше, чем через неделю после его первого появления в ее «одиночке». И вот тогда и появилась цель. Настоящая, большая цель, на фоне которой даже то, что через какой-то там месяц Майе предстоит вырваться из проклятой больницы, выглядело почти ничего не значащим пустяком.

Единственное, о чем она еще сумела тогда подумать, – так это о том, как вытянутся физиономии у отца, а главное, у мерзавки Крысы, когда они с дядей Юрой осуществят свой план!.. И тогда же ей в голову пришла эта мысль – вначале робкая, почти неясная... Ставшая четкой лишь в тот момент, когда она после очередного разговора с мамочкой, сама не зная, как и почему, высказала ее вслух:

– Как же я хочу отомстить им... Как хочу!..

Дядя Юра понял ее тогда моментально и так же моментально ответил, без малейшего волнения в голосе:

– Никаких проблем, девочка моя, как скажешь – так и будет... Ради твоей мамы – я готов... И ради тебя...

...Теперь девушку эти воспоминания почти не волновали. Боль ушла, этих больше не существует, Бог сам наказал их, и Майя ни секунды не сомневалась – накажет еще, на веки вечные. Удивительно, но ненавидеть их она перестала.

Девушка посмотрела на разбросанные по полу снимки, протянула руку, взяла тот, что лежал к софе ближе других. Равнодушно посмотрела: на нем были запечатлены два черных пластиковых мешка, в каких обычно перевозят трупы, она видела такие по телевизору.Майя выпустила фотографию из рук, даже не проследив за ее полетом к полу, улыбнулась своим мыслям: до встречи с мамочкой оставался один шаг, который она сделает послезавтра.

Выскользнув из-под пледа, Майя направилась к дяде Юре. Он, как она и предполагала, сидел за компьютером, на экране которого был какой-то английский текст.

Дядя Юра, едва она вошла в комнату, обернулся к Майе и улыбнулся:

– Отдохнула?

– Ага... А почему ты пишешь по-английски?

– Ах это... – Улыбка его стала еще светлее. – Это письмо, предназначенное для моего коллеги в Штатах... Подожди секундочку, сейчас я его отправлю – и будем ужинать!

Девушка поняла, что действительно проголодалась, и, терпеливо дождавшись, когда дядя Юра, завершив все необходимые манипуляции, отправит письмо и выключит компьютер, покорно зашагала за ним на кухню.

ГОССОВЕТНИК ЮСТИЦИИ

1

За время, проведенное женой в больнице, Александр Борисович, всегда довольно трудно просыпавшийся по утрам, научился открывать глаза ровно в пять утра. Поэтому к моменту, когда просыпалась Ирина, он уже, словно часовой на посту, сидел возле нее. Несмотря на то что Семен Львович успокаивал его относительно здоровья Ирины Генриховны, Турецкий по каким-то неясным ему причинам продолжал волноваться за ее жизнь... Возможно, потому, что во сне Иришкино лицо, да и вся она, с выступающим под легким покрывалом животом, казалась Александру Борисовичу абсолютно беззащитной, отчего сердце у него сжималось в каком-то тревожном предчувствии.

Сидя на стуле возле ее кровати, он старался шевелиться как можно меньше, зная, какой у его жены чуткий сон: таким чутким он стал только из-за него, как считал сам Турецкий, далеко не лучшего из мужей... Сколько лет подряд ей приходилось волноваться за своего супруга, сколько и вовсе бессонных ночей провела она, ожидая, когда он заявится наконец домой после очередной действительно небезопасной операции!.. Да если уж совсем честно, сколько раз он лгал своей Иришке, выкручиваясь как мог в периоды своих случавшихся время от времени загулов?.. А она – она все понимала и... молчала. Терпела, мучаясь в ожидании, когда же ее ветреный муженек усовестится и приползет назад, к домашнему очагу... А однажды... Ах, как не хотелось ему вспоминать о том, можно сказать, единственном случае, когда ожидания Иришки могли оказаться напрасными! Только память – штука коварная: и приходит, и уходит, когда захочет сама...

Об этой авиакатастрофе, случившейся под Новосибирском, СМИ так и не узнали: меры, предпринятые на самом «верху», дали ожидаемый результат.С родственниками погибших тогда пассажиров – а их было около ста человек – работала целая армия психологов и представителей спецслужб, да и солидная компенсация, способная заткнуть рот кому угодно, дело свое тоже сделала...

Причина же такой массы предпринятых мер являлась двойной: во-первых, это был один из первых терактов на российских авиалиниях. Во-вторых, в числе погибших оказался близкий родственник тогдашнего члена правительства, едва ли не второй человек после его главы... Летевший в отдельном салоне с целым выводком дорогих шлюх...

Турецкому тогда здорово «повезло»: именно его и отправили на место катастрофы в качестве представителя Генпрокуратуры.