Заложники обмана

Гнев прошел. Сменился глубокой слабостью, подавленностью, душевной болью, которая ощущалась физически во всем теле – в желудке, в сердце, в легких – и не имела ничего общего с болью от огнестрельных ран, мучившей Витторио до сих пор. И он знал, что от этой боли не избавит никакой морфин.

Потом и слабость прошла, он как-то отупел. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать: Джьянни дочитал. Он воспринял молчание, но скоро оно стало непереносимым.

– Джьянни, она погибла, – произнес Витторио.

Джьянни посмотрел на него. Глаза у Витторио были сухие, лицо белое. И внезапно в уголке глаза показалась слеза. Она сбежала по щеке быстро, словно капля воды по холодному стеклу.

– Мы этого не знаем, – сказал Джьянни.

– Ты только что прочел мне ее письмо.

– Да. Но это всего лишь письмо, не больше.

– Ты думаешь, что они с Дарнингом не договорились?

– Я не знаю, что мне думать, – возразил Джьянни. – Но никого нельзя считать мертвым прежде смерти.

Джьянни смотрел Витторио в глаза до тех пор, пока не увидел в них надежду. И тогда отвел взгляд.

Джьянни подождал до начала десятого. Потом воспользовался установленным в больнице платным телефоном-автоматом, чтобы позвонить по личному номеру директору отделения Международного Красного Креста в Неаполе. Когда синьор Ферраре взял трубку, Джьянни сказал:

– Вам звонит Ральф Биллингс из консульства Соединенных Штатов в Палермо.

– Слушаю вас, синьор Биллингс.

– Надеюсь, вы сможете мне посодействовать, – продолжал Гарецки. – Мы только что получили сведения, что восьмилетний американский мальчик Пол Уолтерс был принят вашими людьми, чтобы в полной безопасности дождаться, пока за ним приедет отец. Вы не могли бы дать нам точную информацию по этому поводу?

– Что именно вы хотели бы узнать?

– Находится ли мальчик у вас. И если нет, то имеете ли вы сведения о нем и о ситуации в целом.

– Я, разумеется, проверю это. Когда, вы говорите, он должен был попасть к нам?

– Нам это неизвестно в точности. Можно полагать, день или два назад.

– Пожалуйста, подождите у телефона, синьор Биллингс. Я могу выяснить это немедленно.

Джьянни стоял и ждал. Он и сам не знал, что именно хотел бы услышать. Если мальчик там и в безопасности, то его мать скорее всего погибла. Если мальчика там нет, это может означать все что угодно. Но, пожалуй, плохое перетянет хорошее на чаше весов.

– Синьор Биллингс?

– Да?

– Я только что переговорил с двумя нашими сотрудниками, которые специально занимаются подобными вопросами. Ни у одного из них нет информации о присланном сюда мальчике. Хотите, чтобы мы позвонили вам, если ребенок объявится?

– Благодарю вас, но я буду в разъездах последующие несколько дней. Постараюсь сам связаться с вами, если смогу.

Джьянни поблагодарил Ферраре еще раз и повесил трубку. Потом медленными шагами направился в палату к ожидающему вестей Витторио.

– Ничего, – сказал он другу. – Они ни черта не слыхали.

Оба помолчали, каждый думал о своем.

– Я тебе скажу, – заговорил Витторио, – что меня это ничуть не удивило. Я и не ожидал, чтобы Поли был там.

– Почему?

– Потому что не в натуре этого ублюдка соблюдать уговор. Он только и думает, как бы воспользоваться лишним преимуществом. Пег не стоило обращаться к нему со своим предложением.

Гарецки хотел было возразить, но передумал и промолчал. Что толку врать и выглядеть дурак дураком? А правда, если ее выскажешь, покажется еще более тяжкой.

– Ясно, что этот человек сделал, – без всякого выражения проговорил Витторио. – Убил мою жену и сына. Все кончено. Мне остается принять это как данность. Тогда я, может, справлюсь с другими.

Джьянни повернулся к нему. Глаза у Витторио Баттальи превратились в два черных отверстия, и кровь отхлынула от кожи. Он выглядел точно привидение. Лицо в обрамлении больничных подушек вдруг утратило плоть. Кости, обтянутые кожей. Такого же цвета, как эти кости.

Когда же он обернулся призраком?

Глава 64

Эта вилла – настоящая драгоценность, думалось Пегги. Великолепный вид на горы и море, обширный участок прекрасно обработанной земли. После приезда Донатти с Пегги обращались в высшей степени любезно и почтительно, как с почетной гостьей. Она уже начала позволять себе забытую роскошь надеяться.

Или это был последний самообман с целью удержать себя от самоубийства?

При этой мысли паника наваливалась на нее, глухая и неодолимая, вызывающая тошноту. Ее Поли лежит где-то похороненный, в то время как она тешит себя фальшивыми обещаниями. Воображаемая картина лишала ее последних сил, и смерть казалась избавлением.

Потом она начинала медленно и глубоко дышать; она гнала от себя мысли, которые не могли привести ни к чему хорошему.

Глава 65

Министр юстиции прилетел в аэропорт Ла-Гардиа на вертолете департамента правосудия где-то в одиннадцать часов вечера и отпустил экипаж на всю ночь. Предупредил, чтобы были готовы вылететь обратно в Вашингтон назавтра в семь утра.

Незапертый “форд-фэйрлэйн” стоял в условленном месте, ключи лежали под ковриком на полу.