Заложники обмана

Но даже после этого Питеру понадобилось время.

– Да будь я сукин сын, – прошептал он по-английски.

– Ничего нового. Ты всегда им был, дружище.

Сузив глаза, Питер устремил взгляд куда-то за спину Джьянни, мгновенно вобрав машину, дорогу, ступеньки, садик… все вокруг.

Джьянни все еще стоял и улыбался, но вдруг почувствовал, что его грубо схватили и втащили в дом, повернули лицом к стене, выдернули из-за пояса пистолет и прижали ему же к затылку.

От удара о штукатурку из носа полилась кровь, и Джьянни только и мог, что испустить сдавленный стон.

Уолтерс захлопнул дверь и задвинул засов. Но дуло пистолета было по-прежнему прижато к затылку Джьянни.

– Кто там еще с тобой?

Джьянни пробормотал нечто, похожее на слово “никто”.

– Только попробуй мне соврать, Джьянни, и клянусь, что я снесу тебе башку. – Голос у Витторио был негромкий, спокойный, но дыхание тяжелое.

– Я… не… вру.

Уолтерс надавил пистолетом посильнее.

– Тебя послал Дон Донатти?

Гарецки попытался отрицательно помотать головой.

– А кто?

– Меня… никто не посылал.

Джьянни Гарецки негромко выругался. Он проклинал себя за то, что не предвидел именно такой реакции. Бог знает, чего он ожидал после стольких-то лет. Крепкого поцелуя в губы?

Сверху послышался женский голос:

– Я слышала стук в дверь, Питер. Кто-то пришел?

Уолтерс вздохнул:

– Ты бы лучше спустилась. И, пожалуйста, не пугайся. Возможно, это не так скверно, как кажется.

Пегги сошла вниз по лестнице, увидела, что происходит, и зажала рот обеими руками.

– Ox… – Она тотчас опустила руки. Все девять лет она ждала чего-то подобного. Держись, приказала она себе.

– Где Поли? – спросил муж.

– Пошел куда-то порисовать.

– Хорошо. Теперь слушай меня. Это вот мой старый друг Джьянни. Я не знаю, как он отыскал нас, кто еще приехал с ним и кто его послал. Он уверяет, что никто его не посылал, и, может, это и вправду так и он просто сделал глупость. Но я не виделся с ним двадцать лет и допускаю любую возможность. Поэтому запри все двери, опусти жалюзи и включи сигнальную систему. Потом принеси мне серый чемоданчик, он в шкафу. Ты его знаешь?

Пегги кивнула.

Он улыбнулся, чтобы успокоить ее. Пегги ушла, а Уолтерс втолкнул Гарецки в кухню, пихнул в кресло и дал ему полотенце и мисочку со льдом, чтобы унять кровь из носу.

– А теперь рассказывай, – предложил он. – Да выкладывай всю правду, иначе ты покойник.

Глава 31

Где-то около двух часов дня, как раз тогда, когда Джьянни Гарецки приготовился в очередной раз изложить свою увлекательную повесть, два серых “мерседеса” свернули с шоссе Амальфи на дорогу к Позитано.

В каждой машине находилось по двое мужчин, и все они сегодня утром прилетели в Неаполь из Палермо. Мужчины были привлекательные, крепкого сложения, с гладкими, чисто выбритыми лицами: подобная холеность составляет предмет гордости итальянцев определенного сорта. Одетые в явно дорогие спортивные костюмы – так обычно одеваются хорошо обеспеченные туристы, – эти четверо имели при себе также дорогие камеры, чтобы дополнительно подчеркнуть свой имидж.

Однако любому, кто разбирался в подобных вещах, достаточно было взглянуть им в глаза, на удивление холодные и невыразительные, чтобы понять, что они кто угодно, только не туристы. На самом деле эти четверо были наилучшими солдатами Дона Пьетро Равенелли, людьми, выполнявшими наиболее деликатные поручения для того, кто назывался саро di tutti capi, то есть боссом боссов, одной из могущественных famiglia в Америке.

Подобные поручения рассматривались как преимущество и большая честь. Хорошо исполненные, они приносили участникам уважение и успех. Исполненные плохо, они могли с легкостью уничтожить карьеру, репутацию, жизнь.

Четверо в двух “мерседесах” получили задание лично от прославленного уроженца Палермо Дона Равенелли. Следует вести себя в высшей степени осторожно, сказал он им. Никакой непродуманности, никакого рукоприкладства. Он не желает шумной перестрелки, которая привлечет внимание полиции, прессы и международной общественности.

Двигаясь тихо и плавно, парочка “мерседесов” въехала в потоке машин в Позитано, покружила дважды по главным улицам для более детального ознакомления с городом и наконец припарковалась бок о бок на открытой площадке в центре города.

Сильно нервничая и машинально поглощая мороженое у себя в машине, Мэри Чан Янг увидела, как две одинаковые немецкие машины остановились не более чем в сорока футах от того места, где она сидела.

Потом она увидела, как четверо почти одинаковых мужчин в дорогой одежде вышли из машин, расправили затекшие мускулы и принялись осматривать окружающее холодными, невыразительными глазами, почему-то напомнившими ей о Джимми Ли.

И она заметила легкие, но многозначительные выпуклости у каждого из мужчин на груди и на бедре – безошибочные признаки их профессии.