Заложники пустоты

– Всё, хватит! – выкрикнул Джио и отпустил противника.

Тот нанес еще один неловкий удар ребром подошвы ботинка в грудь – скорее по инерции, чем намеренно – и, перевернувшись, откатился в сторону. Оба «бойца» пыхтели, лежа на полу.

– Это мой вагон, – пропыхтел голос из темноты.

– Я на него и не претендую, – с не меньшей одышкой ответил Джио.

– А чего залез сюда?

– Я же сказал: от полиции бежал. Куда успел, туда и залез.

– Чего натворил?

– Да, вроде ничего. Сам не знаю.

Не рассказывать же этому типу о странном «бютене». Хотя на самом деле, Джио и сам не был уверен, что небольшой, завернутый в мягкий пластик носитель представляет какую-либо ценность.

Он лишь просто так решил, увидев знакомые буквы, когда просматривал принесенный каким-то самодеятельным ныряльщиком «бютен». Джио даже имени ныряльщика не знал. Стыдно признаться – он попросту украл маленький гаджет. А хозяин и не заметил пропажи, среди барахла, что он притащил, маленькая черная деталька смотрелась наименее привлекательно.

В животе у Джио заурчало.

– Что, жрать хочешь? – поинтересовались из темноты. По голосу было ясно, что человек улыбается.

– Хочу, – признался Джио.

– Ладно, я сейчас встану и светло сделаю. А ты…

Джио приподнялся на локтях.

– Только без резких движений! – выкрикнул попутчик. – Полежи пока.

– Хорошо, хорошо.

Светодиодный фонарь давал немного света, но после почти непроницаемой тьмы вагона казался ярче мощного прожектора.

Обитатель вагона оказался бродягой по имени Халиль. Его одежда, целая, но сильно измятая и давно не стираная, производила странное впечатление. Скорее всего, её подбирали по принципу, что нашлось. Темно-красная куртка когда-то давно была выходной одеждой городского пижона, захаживавшего в увеселительные клубы. Несмотря на невзрачность вида и сильную поношенность, она совершенно не вязалась с испачканным и затертым до неопределенности цвета рабочим комбинезоном из плотной синтетической ткани. Штанины оказались коротки довольно высокому новому хозяину, и из-под них из огромных ботинок на толстой рифленой подошве торчали тощие волосатые голени в спущенных и наверняка дырявых носках.

Халиль мешал что-то густое в помятой пластиковой банке. Содержимое имело вид непрезентабельный, но запахи источало вполне аппетитные.

– А куда едем? – поинтересовался Джио, уплетая странное месиво из пластиковой банки. Еду, которой его угостил Халиль, он брал прямо пальцами.

– Не знаю, – пожал плечами Халиль. – Какая мне разница? Я никуда не еду, это поезд едет. А я в нём живу.

– И что, не гонят?

Халиль скривил лицо и, перестав жевать, махнул рукой.

– Как же не гонят, гонят. Но я не гордый: из одного вагона в другой перехожу. Я их систему хорошо изучил. Почти в любом составе можно порожний вагон найти. Тут особые метки стоят, я по ним и нахожу, что требуется. А порожний вагон – кому он нужен? Его и проверять-то никто не будет. Только перед загрузкой надо вовремя смыться.

– А как сюда попал?

Халиль замолчал. Надолго замолчал. Джио уже решил, что разговор окончен, но через пару минут Халиль поднял глаза и заговорил снова. Только в глазах его что-то изменилось. Сильно изменилось, нехорошо как-то.

– Я машинистом раньше был. В Мюнхене работал, на султана. Знаешь, «поплавки», «синдин» и прочая дрянь.

– Тритонов ловили?

Халиль вздохнул и уставился в темноту за спиной Джио. Судя по всему, он вспоминал. Джио тоже было, что вспомнить. Да и с «поплавками» и «синдином» он был знаком не понаслышке.

– Ловили, – как-то совсем уж безрадостно произнес Халиль. – Мы Сорок Два искали. Султан хотел его… – Мужчина провел ребром ладони по горлу.

– И не поймали, – пробормотал Джио.

– Отчего же, – тихо возразил Халиль и резко сменил тему. – Мой отец тоже… машинистом был.

От Джио не ускользнула пауза, которую сделал собеседник.

– И что с ним случилось?

– Пропал. Ушел в Сеть, ломщика ловить – коллеги говорили, кого-то из Великих, – и не вернулся. Он еще двенадцать лет прожил потом. Овощем – ходил под себя, жрал, когда видел еду. Глаза в одну точку смотрят и не видят ничего. Я навсегда этот взгляд запомнил. Обратная сторона Цифры… А ты?

– Мой отец был биохимиком, – сказал Джио.

Почему-то слова Халиля задели его. Разбередили старые раны, которые, казалось, давно уже затянулись.

– Он в корпорации работал. Не важно в какой. Большой ученый, надежда верхолазов. Он надежды эти оправдывал. Почти всегда, кроме одного случая. Я тогда в университете учился, тоже биохимиком стать думал. Отец много чего хорошего изобрел. Он никогда не ошибался, его проекты всегда были успешны.

– Кроме одного случая?

– Да. Кроме одного случая… Его команда работала над каким-то усилителем вкуса для пищевых фабрикаторов. Рекламный ход. Если б ты знал, сколько всякой дряни здесь. – Джио показал ладонью на опустевший пластиковый стаканчик, из которого ел угощение Халиля. – Коммерческий продукт. Люди покупают то, что им нравится. А нравится им то, что биохимикам, вроде моего отца, удалось сделать привлекательным. И вкус здесь играет далеко не первую роль.