Заложники Солнца (СИ)

Джек с загадочным видом перепаковывал рюкзаки — почему-то и свой, и командирский. Рэдрик пытался соорудить завтрак. Накануне постояльцев накормили — неохотно и невкусно — а о сегодняшнем питании скромно умолчали.

В момент, когда командир сокрушался о жадности «гарнизонщиков», дверь в комнату без стука распахнулась. В проеме появился столик на колесах. Столик толкала женщина с недовольным лицом.

— Жрачка вам! Владя сказал покормить. — Судя по выражению лица, распоряжение категорически не одобряла.

Джек, однако, был не из тех, кого можно смутить недоброжелательным видом.

— От спасибо, красавица! — Он вскочил на ноги и широко улыбнулся вошедшей. — Дай тебе бог здоровья!

«Красавица» угрюмо покосилась на его сияющее лицо. Олесю, вынужденно сидящую без брюк — над раненой ногой склонился Кирилл — смерила еще более осуждающим взглядом. И только после этого возмутилась.

— Какая я тебе красавица? Я тебе в матери гожусь, нахал! Сын такой же, Васька…

Джек не смутился.

— Мать я не помню. — Не похоже, чтобы сей печальный факт разведчика расстраивал. — Зато красавиц сразу вижу! И доброе сердце чувствую.

Предупредительно перехватил у женщины снятый со столика чайник и поставил на тумбочку. Приподнял крышку кастрюли.

— Ух ты, пшенка! Обожаю!

Кирилл кашлянул, с трудом удержавшись от комментария. Не далее как вчера поедавший опостылевшую пшенку Джек ворчал, что изобрели «эту дрянь» иностранные агенты, не иначе. И внедрили во вражеский рацион специально, дабы снизить боеспособность.

— Ешьте, — проворчала женщина. Но, кажется, уже не так сердито.

— Вот что значит — хозяюшка! — умасливал Джек, помогая расставлять на тумбочке посуду. — И красавица, и руки золотые!

— Да ну тебя, малахольного… — Васькина мать потупила взор.

Чтобы не смотреть на Джека, перевела взгляд на Рэда, а с него — на Кирилла.

Командир молниеносно принял изможденный вид. Страдальчески вздохнул. Кирилл поддержал, как мог: организм настоятельно требовал еды, поэтому печальное лицо и вздох получились не хуже, чем у Рэда. Олеся, глядя на них, фыркнула и отвернулась к стене. Но хозяйка над гостями, тем не менее, сжалилась.

— Что стонете? Жрать охота?

— Еще как! Спасибо, что не забыла. — Джек благоговейно, будто на сошедшую к грешникам богиню, смотрел на женщину.

— Ладно уж, — поколебавшись, проворчала та. — Кушайте пока, что есть. А я гляну на кухне — может, еще чего завалялось.

С этими словами новоявленная Деметра вышла.

— Жека, — отмерев, проговорил обалдевший Кирилл. — Вот как ты это делаешь?! Она ведь нас пять минут назад убить была готова?

Красавец довольно хохотнул. Небрежно бросил:

— Подумаешь. Тетка как тетка. Небось, не в койку затаскивать.

— Вот, кабы в койку — тогда бы ты растерялся! — съязвила Олеся. — Уж нам-то не свисти… Бабник.

— Между прочим, кому-то здесь оставаться, — напомнил Джек.

— Я к этой курице не подмазывалась!

— А тебе и не надо. На меня положись. Я, слава богу, не гордый.

«Подмазывался» Джек не напрасно. Им принесли пирожков с капустой, сливочного масла и даже буженины — Кирилл очень давно так не наедался. Рядом с Олесей женщина положила халат — «не фырчи, стираный!» — и тапочки.

— Оденься, нечего перед мальчишками голым задом сверкать. А шмотье грязное давай сюда. Постираю.

После этого Кирилл окончательно уверился, что Олеся остается в надежных руках.

* * *

Дрезину отряду дали. И даже написали записку к какому-то Михалычу: тот должен был «в счет долга» обеспечить дальнейшее продвижение — видимо, на такой же дрезине — до самого Омска. В Омске у Влада и Ивана знакомых не было.

— С Михалычем перетрите, — посоветовал Иван. — Он, конечно, тот еще гусь, но, может, и дельное что подскажет… Только про лекарство — ни-ни! Наврите что-нибудь. А то упадет на хвост, потом не избавитесь.

Отряд сопровождал Васька. Он должен был пригнать «транспорт» обратно.

Для движения дрезины следовало качать рычаги. Диких, по словам Васьки, опасаться не стоило — здесь они были пуганые и давно не нападали. Рычагами орудовали командир и Джек. Получалось лихо — по мнению Рэда, «не хуже, чем галопом».

Кириллу не с чем было сравнивать. Верховую езду он осваивал медленно — тягловые адаптские лошади, запрягаемые в обоз, седла не жаловали. Олеся обещала, если удастся выменять где-нибудь «нормального» скакуна, заняться этим вопросом более плотно. Кирилл, ходивший после тренировок враскоряку, от души надеялся, что «нормальный» конь на пути не встретится. А вот езда на дрезине ему понравилась. Путешественник прикидывал в уме, какой мощности батарея могла бы сдвинуть с места платформу — чтобы не приходилось качать рычаги. Задумавшись, полез в рюкзак за блокнотом.

— Сталкер, тормози!

От резкого толчка Кирилл упал и с дрезины свалился бы — если бы не схвативший за шиворот Рэд.

Хорошо, что адапты не жаловались на реакцию, затормозить успели. До выросшего на путях островка молодых деревьев платформа не доехала.

Отдышавшийся Кирилл взял топор. Спрыгнул на землю и пошел устранять препятствие — уже не первое на пути. Обычно зоркие друзья замечали преграды раньше, но на этот раз чересчур разогнались.