Заложники Солнца (СИ)

Выстрелы за спиной раздавались еще не раз. Но больше путешественник не оборачивался. Он, как учили, держал свою цель и бросил думать о том, что происходит сзади. Уже приладился подпускать врагов поближе, и лишь после этого расстреливать, однако ловить редеющую толпу в прицел отчего-то становилось все сложнее. Чем дальше, тем хуже и хуже различал догонявших… От напряжения не сразу связал странное ухудшение с участившимся наконец-то стуком колес. Им удалось снова разогнаться.

Выждав, Кирилл отлепился от амбразуры.

— Оторвались? — Рэд, не переставая давить на рычаг, тяжело дышал. Он так вспотел, что, казалось, выкупался в одежде.

— Вроде да.

Кирилл попробовал разогнуться и, охнув, выругался. От долгой скрюченности заболела поясница.

— Ругаться — нехорошо, — словами Любови Леонидовны пожурил Джек. Он, как и командир, с трудом переводил дыхание, но охота вставить красное словцо перевешивала усталость.

А еще Кирилл увидел, что рукав комбинезона от плеча и ниже у Джека залит кровью. Про свою спину тут же забыл.

— Жека! Да ты ранен!

Разведчик, дурачась, вылупил глаза:

— Да ладно?!

Кирилл вздохнул. Неловко перегнувшись через адаптов — ворочаться в тесноте было неудобно — достал аптечку.

Он был готов к продолжению беседы. К тому, что его обругают, а то и побьют: ведь столько времени потеряли из-за его нерешительности, чудо, что вообще живыми выбрались. Но, бинтуя Джеку раненное плечо и украдкой поглядывая на Рэда, понял, что оценок поведению новобранца в бою адапты давать не будут.

Резкие на слова и скорые на расправу, мыслили воспитанники Германа исключительно рационально. Для них был важен результат. А салага-бункерный, поначалу растерявшийся, в итоге сумел справиться с собой. Значит, и рассуждать тут, по логике друзей, было не о чем.

Они проехали еще с десяток километров. Кириллу приказали снова завернуться в палатку — в метаниях по платформе намотанный саван сбился.

Когда вокруг стемнело, остановились. Разожгли огонь. В плече у Джека засела пуля, и Кирилл наотрез отказался извлекать ее непрокипяченным пинцетом. Споров о том, кто из них с Рэдом будет проводить операцию, почему-то не возникло.

Заметив, что вода закипает, Кирилл протянул Джеку обезболивающее.

— Выпей.

— Да еще чего! У нас — свои колеса… Командир? — Разведчик вытащил из рюкзака фляжку.

— Обойдешься, — отрезал Рэд. — Если карта правильная, то через пару часов до следующего поселка докатимся — а ты со сбитым прицелом… Не хрена. Жри, что дают.

Джек скорчил гримасу такого отвращения, как будто ему предлагали проглотить живьем лягушку. Со вздохом отложил флягу и закинул таблетки в рот. Не похоже было, чтобы предстоящая операция разведчика пугала.

А Кирилл волновался до дрожи в коленях. Подумал, что если кому тут и не помешал бы глоток-другой, так это ему. На порезах — в основном, собственных — натренировался уже изрядно. А вот пули из ран не вытаскивал до сих пор никогда.

Он протер спиртом еще теплый после кипячения пинцет. Вдохнул поглубже.

— Не бзди горохом, бункерный! — привычно ухмыляясь, подбодрил Джек. — Небось, не зуб вырываешь. Орать не буду.

Странным образом слова его Кирилла успокоили. Руки перестали дрожать. Путешественник запустил пинцет в рану — Джек, поморщившись, выругался — и подцепил пулю.

— Ку-да, блин?! — рассердился раненый. Это Кирилл, с облегчением разжав пинцет, уронил кусочек металла на землю. — Ищи ее теперь… — Джек низко склонился, раздвигая здоровой рукой траву.

— Зачем тебе?

— Собираем. — Джек прицельно нырнул пальцами в листья одуванчика и продемонстрировал пулю. — Вот она, родимая! — Тщательно вытер находку о штаны и спрятал в карман.

— Мы все собираем, — объяснил Рэд, — что из нас выковыряли. Примета такая. Чем больше соберешь — тем меньше потом словишь. Ясно?

Кирилл, помедлив, кивнул.

Непростое ремесло адаптов сопровождалось массой различных примет и суеверий. Например, перед тем как покинуть очередной поселок или место дневки, следовало обязательно «присесть на дорожку», иначе «пути не будет».

Если в телегу собирались залезть одновременно парень и девушка, делать это первым должен был парень — «а то колесо отвалится». А за упомянутое Кириллом в начале похода словосочетание «в последний раз» его едва не побили. По верованиям адаптов, никакие действия не должны производиться «в последний раз» — для того, чтобы этот самый раз действительно не стал в твоей жизни последним.

Логика в приметах, в большинстве случаев, отсутствовала напрочь, однако спорить с друзьями Кирилл не рисковал. А недавно поймал себя на том, что и сам перенял привычку стучать по дереву и отплевываться. Примета о «выковырянных» пулях была на этом фоне ничем не лучше и не хуже.

Адапты на молчание Кирилла никак не отреагировали. Они спешили. Залили костер и поехали дальше.