Заложники удачи

– Я здесь закругляюсь, но хочу, чтобы тебя там не было. Ты только все испортишь. Не начинай спорить. Поднимайся и уходи.

Тодд даже и подумать о таком не мог. Уходить? Только через его труп. Он посмотрел на офис, свой офис, в котором он вел свое дело. Через раскрытую дверь он видел Герберта, который стоял рядом со столом Сэлли. Его люди. А Мэнни тем временем все еще говорил, что он больше навредит, чем делу поможет, но только половина из того, что говорил Мэнни, могла облегчить Тодду удар и чувство потери.

– Какие у тебя были планы на утро? – спросил Мэнни.

«Планы? Как же теперь он мог говорить о планах?»

– Давай в Хилтон, – говорил Мэнни. – Помоги Катрине.

Он представил, как стоит перед пятьюстами людьми и признается, что его дело опечатано, и застонал.

– Мэнни, я не могу пойти туда, мне надо быть здесь…

И тут Мэнни взорвался. Тодд никогда не видел, чтобы он так сердился. Он закричал жутким голосом. Отодвинув трубку от уха. Тодд слышал выражения, подобные «соберись», да и еще кое-что. Аткинсон их тоже слышал, потому что ехидная улыбка появилась на его лице, когда он подошел закрыть дверь. В следующую минуту ему чуть не поддали под зад, потому что Сэлли ворвалась в комнату. Два шага – и она оказалась рядом с Тоддом и яростно повернулась навстречу Аткинсону. Положив руку на плечо Тодду, она встала рядом с ним, готовая противостоять исполнителям, банкам, судам и кому угодно.

На лице Аткинсона появилось выражение безграничного удивления. Потом он слегка пожал плечами, подтянул брюки и опустился на стул.

Мэнни продолжал говорить с настойчивостью и успокаивал одновременно и себя, и Тодда, заставляя его сконцентрироваться на делах, а не поддаваться чувствам.

Аткинсон взглянул на часы.

Мэнни тем временем продолжал говорить:

– Поезжай в Хилтон и получи предложение от Карьера. И Друри может просто так зайти. Если он заплатит Смитсону, ты можешь сказать «прощай» исполнителям. Это можно сделать очень быстро. Но только в том случае, если ты получишь предложение сегодня. А без этого, Тодди, все. Все будет с тобой кончено.

Уставившись на фотографию «Паломы Бланки», Тодд очень четко вспомнил день, когда он впервые увидел это место.

– …а теперь – вон оттуда, – говорил Мэнни. – Я сейчас поеду и увижусь с ним, с этим, как его, ты сказал?

Тодд бросил взгляд на незнакомца.

– Простите, я не расслышал, как вас зовут.

– Аткинсон. Фирма «Мэнли и Чамберс». Я уверен, что ваш финансовый директор слышал о нас. – Он поднялся, подошел к столу и протянул руку к телефону. – Я должен поговорить с ним.

Тодд передал ему трубку. Он вышел в общий офис, закрыл дверь, присел на минутку на краешек стола Сэлли, пытаясь собраться с мыслями. Сэлли была полна участия, предлагала сварить ему кофе, а Герберт переминался с ноги на ногу и был таким же несчастным и отчаявшимся, как и сам Тодд. Но он знал, что Мэнни был прав. Если бы он остался, его нервы бы не выдержали, и он в сотню раз ухудшил бы ситуацию.

– Нет, лучше всего будет, если я уйду, Сэлли, – сказал он, легонько потрепав ее по руке. – Мэнни уже выезжает. Он знает, что делать. Пусть он тобой тут руководит. – Он пошел к двери, но у выхода повернулся и посмотрел на нее. – Я вернусь, – сказал он.

Он спустился по лестнице вместе с Гербертом, который шел за ним по пятам, прошел через рекламный зал и вышел из здания.

– Я вернусь, – повторил он, садясь в машину.

Герберт ехал вперед, не дожидаясь инструкций. Он останавливался у светофоров на перекрестках, а потом продолжал ехать в сторону Вест-Энда, поглядывая на Тодда через зеркало.

Тодд плохо выглядел и плохо себя чувствовал. Ему просто необходимо было выпить. Было только половина десятого, но ему нужно было выпить, и он сказал об этом Герберту. Пять минут спустя они заехали в одну винную лавочку. Герберт вернулся скоро, притащив с собой бутылочку, завернутую в какую-то ткань, которую он переложил на заднее сиденье. Потом вытащил термос-фляжку из бардачка и протянул ее Тодду.

На секунду он вспомнил о том, как Лео, однажды наверху в «Ритце», в своем номере, говорил о своем лекарстве: «Половина на половину – лучшее средство от шока, старик». «Черт возьми, Лео! Я не могу принимать все это сейчас!»

Да, шок был уж нечто запредельное. Это была последняя капля. С ним, с Тоддом, было покончено. Через пару дней все кругом узнают про исполнителя. «Такие вещи не остаются долго в тайне. Мой престиж лопнул. Все кончено».

– Куда теперь, босс?

– Я не знаю, – глухо сказал он, и в голосе его прозвучало полное и окончательное поражение. Его единственной мыслью было разделить горе с Катриной, но было бессмысленно ехать домой. Она наверняка уже уехала в Хилтон, и его отчаяние только усилилось оттого, что она сейчас была вся в делах и в волнении.

Герберт взглянул на него.

– Вам все еще нужно быть на Гросвенор-сквер в половине десятого?

Тодд уставился на него, он был уже неспособен принять какое-либо решение, он все еще пытался представить, как ему жить теперь, после того, что произошло. Он чувствовал себя униженным, злым и больным одновременно.