Заложники удачи

– Только подумать, как много ты потерял! – рассмеялась Шарли, доедая последнюю устрицу. Она вытерла рот салфеткой и потянулась за вином. – Слушай, Тодди, не смотри на меня так! К тому же, я не маленькая девочка, я взрослая, так что давай вести себя как взрослые: никаких сожалений, никаких угрызений совести. Так что давай весело проведем эту ночь и останемся друзьями, хорошо?

– Хорошо, – согласился он.

– Поэтому не делай такое серьезное лицо! Ты весь напрягся.

– Нет, со мной все в порядке, – пытался протестовать он. – Я просто хочу сигару.

Она наморщила нос.

– Подожди. Курить вредно, разве тебе не известно? Я знаю, как расслабиться.

Когда она проходила мимо него, сердце Тодда забилось. «Я спокоен», – уговаривал он себя. У него вырвался невольный стон.

Шарли вернулась в комнату, держа в руках сумочку. Она открыла ее.

– Вот, – сказала она.

Он посмотрел на то, что было в ее руке.

– Я не курю сигареты.

– Это не сигарета.

– Ого! – воскликнул он.

– Ого! – передразнила она его. Шарли подошла к нему сзади и взяла за плечи. – Нет, ты действительно весь напрягся, прямо как деревянный. Ладно, пойдем в спальню. Я сделаю тебе массаж.

Слегка смущенный, он покорно последовал за ней.

– Снимай халат и расслабь плечи.

– Но…

– Никаких «но», – сказала она, переворачивая его на живот. – Ложись лицом вниз, вот так. Устраивайся поудобнее. Возьми подушку, подложи под голову. Вот так, хорошо. Поверь мне, я в этом специалист. А теперь лежи спокойно.

Шарли приступила к массажу.

– Не думай ни о чем. Ты в плохой форме, ты знаешь? Вот здесь. Чувствуешь?

– Ой! – простонал он, когда ее пальцы впились в его плечи.

– Расслабься, – приказала она. – Не дерись. Когда Шарли прошлась по спине Тодда вверх и вниз, его мускулы расслабились. По всему телу разлилась приятная истома. Ее руки были удивительно сильными, тем не менее он вскоре перестал их чувствовать. Вместо этого он ощущал себя погруженным в какое-то теплое море, волны которого нежно ласкали его. Он даже задремал. Когда он пришел в себя, то увидел, что она лежит с ним рядом. Тодд повернулся к Шарли, она сунула ему в губы недокуренную сигарету.

– Ну как, чувствуешь себя лучше?

– Фантастика! – Он закрыл глаза и затянулся, ни о чем не думая. – М-м-м! – пробормотал он. – Я словно парю в облаках.

– Тихо! – шикнула она на него и взяла сигарету из его пальцев. – Лежи, расслабляйся. А то ты был весь как в узлы завязанный.

– Но сейчас уже все в порядке, – отозвался Тодд. И это действительно было так. Он никогда не чувствовал себя так хорошо. – Можно еще раз затянуться? – спросил он.

Она протянула ему сигарету.

– Всего один раз. – Когда он затягивался, рука его дрожала. Она взяла из его рук сигарету, затянулась сама, затем бросила ее в пепельницу. Когда Шарли вернулась в его объятия, он снова ощутил свой вес. С минуту он гладил ее плечо.

– Разве твоя жена никогда не делала тебе массаж? Эта мысль показалась ему забавной.

– Нет, – лениво улыбнулся он. С Катриной – ничего подобного.

Обдумывая все детали недавнего телефонного разговора, Катрина была в растерянности. Во время разговора она старалась прислушиваться к каждому звуку. Шестое чувство жены, развившееся со временем, подсказывало ей, что что-то не так.

«У него был какой-то странный тон. Он словно за что-то оправдывался. Что-то явно случилось… но не с машиной. Не существовало еще такой машины, которую Тодди не смог бы починить».

Она с трудом могла говорить с ним, горло ее пересохло. И он говорил каким-то шепотом, а не своим нормальным голосом.

«Прошлый вечер был довольно неприятным – мне пришлось выяснить, что есть вещи, которые он от меня скрывает. Но сегодня еще хуже. Я просто отказываюсь верить. Он мне лжет. Тодди, Тодди, что с нами такое происходит?»

Она чувствовала себя совершенно убитой. Как будто рухнули основы ее жизни, которые казались ей незыблемыми. Ей казалось, что земля уплывала у нее из-под ног. Он говорил с ней так, как будто хотел немедленно отделаться от нее, не считаясь с ее чувствами. Она бросилась лицом на диван и зарыдала, не в силах сдержаться. Мак, сопя, подошел к ней. Она положила его голову себе на колени.

Через двадцать минут она смогла взять себя в руки. Вся в слезах, Катрина, шатаясь, подошла к серванту и налила себе большой бокал бренди. Ища носовой платок, она взглянула на себя в зеркало. Лицо ее было совершенно бледным и перепачканным тушью.

Мак помотал головой и жалобно проскулил, как бы сочувствуя ей.

– Мак, Мак, – вздохнула она, вернувшись на диван. – Да что же это происходит?

Неожиданность этого происшествия убила в ней всякую способность что-либо соображать. Она не знала, что и подумать. Она вспомнила, как Сэлли сказала: «Он поехал с одной покупательницей испытывать машину… Она пришла и потребовала его лично».

Она вспомнила слова Софи и Глории: «Не может быть, чтобы у него не было другой женщины». При этом они обменивались такими взглядами, как будто знали это совершенно точно.

«Почему? Кто это сказал? Кроме Глории? Глория просто сука…»