Заложники в раю

– Типичная растяжка, – аккуратно вытянув запал, сержант смахнул накатившие на лоб крупные капли пота – такие же мутные по цвету, как и сама леска, – вовремя я ее заметил, еще бы немного – и висел бы сейчас вон на том бы дереве.

– Если есть одна растяжка, значит, должны быть и другие, – справедливо заметил кто-то из десантников.

– Ничего. Нам немного осталось пройти. Если будем внимательны и не станем спешить, доберемся до места назначения с небольшим опозданием, – старательно разглядывая траву под ногами, произнес майор.

Остаток пути десантники продвигались уже не семимильными шагами, приходилось шарить по траве длинными палками, подымать ноги как можно выше. Со стороны это, может, и смотрелось бы забавно: взрослые мужики с автоматами и длинными палками цепочкой движутся по тропическому лесу, доставая коленями чуть ли не до самых подбородков. Но сейчас майору Васнецову и его людям было не до забав. Один неосторожный шаг, поспешное движение, потеря бдительности – и смерть на месте, а если «повезет» – останешься инвалидом.

Очередная найденная и обезвреженная растяжка не столько радовала десантников, сколько еще больше их настораживала, ведь было неизвестно, сколько еще впереди таких сюрпризов подготовили для них тайские мафиози.

– Т-о-в-арищ м-а-йор, – загробным голосом позвал Васнецова замыкающий группу младший сержант Гуринович, – кажется, я наступил на что-то… Похоже, на мину.

– Не двигайся. Не переноси вес с одной ноги на другую. Удерживай равновесие. Я сейчас, – майор опустился на колени и на корточках подполз к младшему сержанту.

– Что там, товарищ майор? – рассматривая мокрую спину Васнецова, ползающего у его правой ноги, нетерпеливо спросил младший сержант.

– Это мина-«лягушка». Так что все будет в порядке. Главное, не дергайся, – майор вытянул из-за пояса стропорез и аккуратно начал вводить лезвие под подошву.

Остальные десантники залегли и, затаив дыхание, с безопасного расстояния следили за происходящим. Каждый из них сейчас желал только одного: чтобы и Гуринович, и Васнецов не подорвались на мине.

Напряжение с каждой секундой возрастало. А майор продолжал ковыряться стропорезом под подошвой, время от времени припадая ухом к нагретой на солнце земле.

– Вот и все. Можешь убирать ногу. Смелее. Смелее.

Гуринович, собрав волю в кулак, снял ногу. Больших усилий воли ему стоило не отпрыгнуть. Васнецов прижимал мину лезвием стропореза.

– Отойди ко всем, – бесцветным голосом приказал он.

Но Гуринович лишь сделал несколько шагов назад и замер. Майор махнул на него рукой, склонился над миной, пару минут колдовал, что-то бормоча.

Наконец Васнецов осел на пятую точку и устало улыбнулся.

– Она не рванет? – Гуринович напряженно посмотрел на командира.

– Однажды я таких пять штук за день обезвредил. Так что можешь поверить мне на слово, – Васнецов поднялся на ноги и расправил плечи. – Я с ребятами пошел, а ты, если хочешь, можешь продолжать стоять.

Младший сержант зажмурил глаза, посчитал до пяти – таким было его любимое число, всегда приносящее ему удачу, и…

…Вскоре десантники, среди которых был живой, здоровый и заново родившийся Гуринович, вышли на небольшую поляну, залитую золотистым солнечным светом. Прямо посреди нее стояли «Лендровер» и микроавтобус с логотипом известного российского телеканала. Дверцы открыты, следов борьбы не наблюдалось. Вокруг не было ни души, и стояла убаюкивающая тишина.

– И что ты об этом думаешь? – заглянув в салон джипа, спросил Еременко.

– А этот Суабан определенно не идиот, – сдвинув боковую дверцу микроавтобуса в сторону, сплюнул на землю майор Васнецов. – Всю аппаратуру, а с ней и наши жучки, здесь оставил. Теперь ищи-свищи Локиса, съемочную группу и заложников.

– Да-а-а. И на этот раз лажанулись конкретно, – расстроенный и обессиленный Еременко плюхнулся на переднее сиденье автомобиля и закурил сигарету. – Ну, хоть машину оставили.

– Только без аккумулятора, – сильно, со всей злости, хлопнул капотом майор Васнецов.

– Товарищ майор, у микроавтобуса все колеса спущены, – доложил командиру один из бойцов.

– …здец, – вырвалось у Васнецова.

Глава 21

Так сильно голова у старшего сержанта Локиса еще никогда не болела. Разве что наутро после бурного ночного застолья. Но и та боль не шла ни в какое сравнение с теперешней – ощущения от нее были такие, словно череп медленно расклеивается на две половины, а в мозг с садистской терпеливостью вкручивают один за другим саморезы.

Володька с трудом приоткрыл глаза. Все виделось в густом тумане: незнакомая комната с бамбуковыми стенами, сквозь которые струился солнечный свет; расстеленные на сырой земле циновки; приоткрытая дверь, а за ней чья-то спина и торчащий за ней кончик ствола автомата.

«Калаш» старой модификации. Такие у нас в части новобранцам выдают, чтобы в карауле стоять учились», – мгновенно определил по стволу марку и модификацию оружия Локис.

– Э-э-э, – послышался сбоку знакомый голос.

Старший сержант перевалился на бок и увидел перед собой лицо оператора: опухшее, с багровыми отеками под глазами.