Заложники в раю

– Возможно, – раздалось в ответ, – но тем не менее мы сделали все от нас зависящее. Если бы не твой жених…

Настя подалась вперед, повисла на веревках.

– Ты не думай, он хотел сделать как лучше. Он боялся, что при побеге кого-нибудь убьют. Я слишком поздно догадалась, что именно он решил сделать. Может, он прав. Назаров говорил, что шоу принесет деньги и будет чем заплатить выкуп.

– Он мог сказать вам об этом открыто. Мог остаться, если боится погибнуть при побеге. Каждый волен выбирать для себя. Но это было предательство. Я не верю, что главарь отпустит вас, получив деньги.

– Я понимаю тебя. И мне жаль, что так получилось. Я знаю, что не имею права просить тебя. Но я не хочу умирать.

– Ты не виновата, – пытался успокоить Задорожную Локис, чувствуя как из-под стянувших его запястья веревок проступает кровь. – И не думай о смерти. Пока еще есть время. Возможно, базу обнаружат раньше.

– Какая теперь уже разница? Они не успеют. Скоро мы умрем, – тихо всхлипнула девушка.

– Ты не умрешь в любом случае, ему нужен я.

– Такие страшные слова.

– На-стя, – голос Локиса на какое-то мгновение дрогнул, – а если бы была возможность открутить время назад. Кого бы ты выбрала в женихи – меня или его?

– Конечно, тебя, – вздохнула Задорожная.

– Это радует, – поглядывая на расположенный неподалеку муравейник, бросил Володька. – А вот то, что скоро здесь будут эти твари, совсем нет…

Глава 29

Стены конференц-зала российского посольства в Бангкоке обычно видели вылизанных до блеска дипломатов в строгих черных костюмах и однотонных галстуках. Здесь звучали выдержанные и осторожные фразы вроде тех: «Мы надеемся на взаимное уважение», «В скорой перспективе, возможно…», «ваше правительство сделало многообещающее предложение, но мы пока затрудняемся уточнять детали…» Оно и правильно, дипломатия – это искусство говорить, не произнося ни «да», ни «нет»…

Однако сегодня конференц-зал принял необычных гостей. Мало того что они были одеты не по регламенту: цветастые футболки и майки вместо накрахмаленных сорочек; потертые джинсы, а не опрятно выглаженные штаны; кроссовки и кеды против сверкающих ослепительным блеском туфель. Ко всему прочему собравшиеся здесь люди бросались далеко не корректными словами и выражениями, которые не могли позволить себе дипломаты и политики.

Майор Васнецов твердо сидел в глубоком кресле, барабаня пальцами по лакированной столешнице. Взгляд командира был прикован к квадратному белому полотну на стене, на который проецировалось через диапроектор укрупненное видеоизображение тройного каменного шпиля древнего храма, торчащего над джунглями.

Шел сеанс связи с Москвой. Там, в России, за тысячи километров в зале перед фотографией храма, которую-таки удалось заметить специалистам и вытащить с флешки, стоял немолодой мужчина в роговых очках – специалист по тайской архитектуре.

– Это, скорее всего, девятый век, – произнес он, – возможно, но с меньшей вероятностью, десятый или вторая его половина. Точнее сказать не могу.

Васнецов перекинулся взглядами с Еременко, мол, на кой фиг было нужно приглашать этого специалиста в области тайской архитектуры, если за целых полчаса он не сказал ничего конкретного, а лишь говорил «не знаю», «я так не думаю», «может быть».

– Можно еще крупнее? – попросил специалист.

– Попробуем. Может, и получится, – молодой парень-компьютерщик защелкал по клавиатуре ноутбука, и картинка на белом экране увеличилась, расплылась, но затем стала четче.

– Секундочку, секундочку, – пробормотал очкарик и, встав с кресла, подошел к белому полотну на стенке, – это же изображение тайского бога ветра Фуштар. Точно. Я уверен. Хотя… подождите… – и он буквально прилип к изображению.

Еременко раздраженно скривился:

– Этот профессор не может сказать ничего конкретного. Нашего товарища могут в любой момент убить, а он тут неспешно рассуждает, словно на лекции перед студентами.

– Секундочку, – не отрываясь от экрана-полотна, произнес очкарик, словно мог слышать реплику майора, – будьте добры, заведите мне два снимка на один экран.

«Может, ему еще и чашечку кофе принести», – подумал про себя сержант, но встретившись со строгим взглядом Васнецова, решил промолчать.

– Ну что, что-нибудь он там увидел? – не вытерпел уже Васнецов.

– Понимаете, господа, – повернулся к сидящим в Москве за столом, но невидимым для десантников людям очкарик, – определить, в честь кого был построен этот храм, довольно сложно.

– И все же. Какие-то соображения у вас имеются. Кажется вы говорили про какого-то Фуш… – один из членов штаба по спасению запнулся, не в силах произнести имя древнего божества.

– Фуштар, – напомнил ему очкарик, – но это лишь предположение. Понимаете, тайцы изображали своих богов с одинаковым лицом, считая, что все они равны и являются одним целым общей картины мироздания…

– Мы-то понимаем. А толку? – почесал затекшую ногу Еременко.